мудростію съ незнающими, но съ тѣмъ вмѣстѣ и самъ неустанно и непрестанно старался пріумножать ее въ себѣ, почерпая ее у знающихъ — мудрыхъ и, по мѣрѣ того какъ тотъ или другой вопросъ съ одной стороны привлекалъ и останавливалъ на себѣ его особенное вниманіе, а съ другой находилъ въ его мысли достаточно готовыхъ данныхъ для надлежащаго рѣшенія, онъ ставилъ его для себя предметомъ спеціальнаго изслѣдованія, которое и переносилъ затѣмъ на пергаментъ, какъ нѣчто вполнѣ уже провѣренное, строго обоснованное, прочное. Такъ перебралъ и переработалъ онъ цѣлый длинный рядъ разныхъ вопросовъ во множествѣ дошедшихъ и недошедшихъ до насъ діалоговъ, такъ прошелъ онъ своимъ изслѣдованіемъ постепенно почти по всѣмъ областямъ и отраслямъ философіи, и только уже послѣ всѣхъ частныхъ изслѣдованій, — послѣ того, какъ изучено, переработано и объединено было въ связную и стройную систему все то, что можно было найти и взять въ извѣстнѣйшихъ философскихъ школахъ того времени, — посѣдѣвшій въ изысканіяхъ маститый философъ, готовясь оставить землю и, согласно своему вѣрованію, унестись своимъ безсмертнымъ духомъ въ высшія сферы вѣчныхъ божествъ, счелъ умѣстнымъ и возможнымъ еще разъ — уже послѣдній разъ,пройденный оглянуться на поднебесную — на весь длинный пройденный мыслію и жизнію, путь и, съ высоты философскаго полета обнявши взоромъ всѣ найденные и познанные на этомъ пути предметы, представить ихъ въ одной цѣлостной философской картинѣ „Тимэя“. Написавши своего Тимэя, спѣвши эту послѣднюю прекраснѣйшую изъ всѣхъ лебединую пѣсню,
tutela perduxit illum ad senectutem multis prohibentibus causis. Nam hoc scimus, Platoni diligentiae suae beneficio contigisse quod natali suo decessit et annum unum atque octogesimum implevit sine ulla deductione. Ideo Magi, qui forte Athenis erant, immolaverunt defuncto, amplioris fuisse sortis quam humanae rati, quia consumasset perfectissimum numerum, quem novem novies multiplicata componunt. — Epist. Moral. lib. VI, ep. 6=58.
мудростию с незнающими, но с тем вместе и сам неустанно и непрестанно старался приумножать ее в себе, почерпая ее у знающих — мудрых и, по мере того, как тот или другой вопрос с одной стороны привлекал и останавливал на себе его особенное внимание, а с другой находил в его мысли достаточно готовых данных для надлежащего решения, он ставил его для себя предметом специального исследования, которое и переносил затем на пергамент, как нечто вполне уже проверенное, строго обоснованное, прочное. Так перебрал и переработал он целый длинный ряд разных вопросов во множестве дошедших и недошедших до нас диалогов, так прошел он своим исследованием постепенно почти по всем областям и отраслям философии, и только уже после всех частных исследований, — после того, как изучено, переработано и объединено было в связную и стройную систему всё то, что можно было найти и взять в известнейших философских школах того времени, — поседевший в изысканиях маститый философ, готовясь оставить землю и, согласно своему верованию, унестись своим бессмертным духом в высшие сферы вечных божеств, счел уместным и возможным еще раз — уже последний раз,пройденный оглянуться на поднебесную — на весь длинный пройденный мыслью и жизнью путь и, с высоты философского полета обнявши взором все найденные и познанные на этом пути предметы, представить их в одной целостной философской картине „Тимэя“. Написавши своего Тимэя, спевши эту последнюю прекраснейшую из всех лебединую песню,
tutela perduxit illum ad senectutem multis prohibentibus causis. Nam hoc scimus, Platoni diligentiae suae beneficio contigisse quod natali suo decessit et annum unum atque octogesimum implevit sine ulla deductione. Ideo Magi, qui forte Athenis erant, immolaverunt defuncto, amplioris fuisse sortis quam humanae rati, quia consumasset perfectissimum numerum, quem novem novies multiplicata componunt. — Epist. Moral. lib. VI, ep. 6=58.
