такимъ образомъ устроилъ видимое и осязаемое вебо. Вотъ почему именно изъ этихъ и именно четырехъ по числу стихій образовано было тѣло міра, которое бывъ объединено пропорціональностію, получило такое взаимотяготѣніе частей, что сплотило ихъ въ себѣ воедино и стало недоступнымъ разрѣшенію ни отъ кого, за исключеніемъ развѣ Того, Который самъ его совокупилъ.
При этомъ каждая изъ этихъ четырехъ стихій вошла въ составъ міра вся цѣликомъ безъ остатка, потому что Создатель міра устроилъ его изъ всего огня и воды, изъ всего воздуха и земли, не покинувъ гдѣ либо внѣ его ни единой ни частицы, ни потенціи ни отъ одной изъ этихъ стихій, имѣя въ виду, чтобъ во 1-хъ это живое существо было всецѣлостнымъ и возможно-совершеннѣйшимъ, содержа въ себѣ свои части во всей полнотѣ ихъ, потомъ, чтобъ въ добавокъ къ этому оно было однимъ единственнымъ, такъ какъ и элементовъ не осталось, изъ которыхъ могло бы произойти другое подобное, и наконецъ чтобъ оно не было подвержено ни старости, ни болѣзни, ибо Онъ предусмотрѣлъ, что еслибы теплыя, холодныя и всякія вещества, способныя оказывать сильное отвнѣ воздѣйствіе, окружали совнѣ составленное (изъ разныхъ элементовъ) тѣло ’) и не
числами первыми, между тѣмъ какъ объемы этихъ четырехъ видовъ тѣлъ выражаются числами твердыми въ строгомъ смыслѣ слова, что эти объемы представляютъ собою четыре члена геометрической пропорціи и что слѣдовательно пропорціональность господствуетъ во вселенной, такъ какъ тѣло ея составлено изъ этихъ четырехъ видовъ тѣлъ. — На сторону этого объясненія приходится склониться тѣмъ болѣе, что оно было уже намѣчено и многими древними комментаторами.
- ) Мы слѣдуемъ здѣсь чтенію Вагнера,,ώς ξυστατω σώματι вмѣсто ώς α ξυνιστβΓ τά σώματα, которое почему-то принято почти всѣми новѣйшими изданіями, не смотря на то, что оно встрѣчается только въ трехъ древнихъ кодексахъ, между тѣмъ какъ въ остальныхъ и лучшихъ кодексахъ стоитъ ώς ξυνισταν τω σώματι“. Но это послѣднее чтеніе есть грамматически невозможное, хотя сама мысль въ немъ не извращается. Между многими поправками этого мѣста, сдѣланными рукою разныхъ критиковъ, самою близкою къ истинѣ намъ кажется поправка Вагнера тѣмъ болѣе, что оца очень близка къ смыслу перевода Ци-церонова.
таким образом устроил видимое и осязаемое вебо. Вот почему именно из этих и именно четырех по числу стихий образовано было тело мира, которое быв объединено пропорциональностью, получило такое взаимотяготение частей, что сплотило их в себе воедино и стало недоступным разрешению ни от кого, за исключением разве Того, Который сам его совокупил.
При этом каждая из этих четырех стихий вошла в состав мира вся целиком без остатка, потому что Создатель мира устроил его из всего огня и воды, из всего воздуха и земли, не покинув где либо вне его ни единой ни частицы, ни потенции ни от одной из этих стихий, имея в виду, чтоб во 1-х это живое существо было всецелостным и возможно-совершеннейшим, содержа в себе свои части во всей полноте их, потом, чтоб в добавок к этому оно было одним единственным, так как и элементов не осталось, из которых могло бы произойти другое подобное, и наконец чтоб оно не было подвержено ни старости, ни болезни, ибо Он предусмотрел, что если бы теплые, холодные и всякие вещества, способные оказывать сильное отвне воздействие, окружали совне составленное (из разных элементов) тело ’) и не
числами первыми, между тем как объемы этих четырех видов тел выражаются числами твердыми в строгом смысле слова, что эти объемы представляют собою четыре члена геометрической пропорции и что следовательно пропорциональность господствует во вселенной, так как тело её составлено из этих четырех видов тел. — На сторону этого объяснения приходится склониться тем более, что оно было уже намечено и многими древними комментаторами.
- ) Мы следуем здесь чтению Вагнера,,ώς ξυστατω σώματι вместо ώς α ξυνιστβΓ τά σώματα, которое почему-то принято почти всеми новейшими изданиями, не смотря на то, что оно встречается только в трех древних кодексах, между тем как в остальных и лучших кодексах стоит ώς ξυνισταν τω σώματι“. Но это последнее чтение есть грамматически невозможное, хотя сама мысль в нём не извращается. Между многими поправками этого места, сделанными рукою разных критиков, самою близкою к истине нам кажется поправка Вагнера тем более, что оца очень близка к смыслу перевода Ци-церонова.
