какъ въ Тимэѣ именно все это дѣлаетъ самъ творецъ ихъ, и кто при изученіи многосторонней и многотомной философіи Платона возьметъ себѣ въ путеводители Тимэя, тотъ съ одной стороны избавитъ себя отъ лишняго труда самому доискиваться истины путемъ произвольныхъ догадокъ, гипотезъ, измышленій, а съ другой избѣгнетъ опасности большихъ погрѣшностей, важныхъ искаженій.
Но и независимо отъ этого обстоятельства, изслѣдованіе Платона "о природѣ вещей“ само по себѣ представляетъ огромный научный интересъ по чрезвычайному богатству и разнообразію своего содержанія, — при томъ содержанія, могущаго дать важныя историческія указанія на идеи, воззрѣнія, теоріи, гипотезы не одного Платона. И Платонъ, какъ извѣстно, своею мудростію обязанъ былъ не себѣ одному исключительно, но и своему времени — разнымъ философскимъ школамъ, въ которыхъ, какъ въ живыхъ сокровищницахъ, хранились и пріумножались знанія, идеи, накопленныя усиліями многихъ человѣческихъ поколѣній. Многія изъ этихъ знаній, идей, попавши въ горнило философской мысли Платона и расплавленныя силою его генія, отлились потомъ въ такія оригинальныя, совсѣмъ новыя Формы, въ которыхъ не осталось ни слѣда, ни намека на то, откуда онѣ взяты и чѣмъ онѣ когда-то были, но многія и послѣ этой переплавки сохранили явные слѣды и своего перваго источника и своего прежняго вида. Платонъ не былъ строгимъ послѣдователемъ ни іонійской, ни елейской, ни атомистической, ни Анаксагоровской, ни даже пиѳагорейской философіи, и однакожъ воспринялъ въ свое міровоззрѣніе не мало элементовъ отъ всѣхъ этихъ философскихъ направленій и даже — отъ тѣхъ изъ нихъ, съ которыми не хотѣлъ имѣть ничего общаго и къ которымъ относился повидимому только отрицательно. И это отношеніе Платона къ прежнимъ философскимъ направленіямъ если интересно наблюдать и познать въ другихъ его сочиненіяхъ, гдѣ легко еще опредѣлить первоначальный источникъ и видъ того или иного
как в Тимэе именно всё это делает сам творец их, и кто при изучении многосторонней и многотомной философии Платона возьмет себе в путеводители Тимэя, тот с одной стороны избавит себя от лишнего труда самому доискиваться истины путем произвольных догадок, гипотез, измышлений, а с другой избегнет опасности больших погрешностей, важных искажений.
Но и независимо от этого обстоятельства, исследование Платона "о природе вещей“ само по себе представляет огромный научный интерес по чрезвычайному богатству и разнообразию своего содержания, — при том содержания, могущего дать важные исторические указания на идеи, воззрения, теории, гипотезы не одного Платона. И Платон, как известно, своею мудростию обязан был не себе одному исключительно, но и своему времени — разным философским школам, в которых, как в живых сокровищницах, хранились и приумножались знания, идеи, накопленные усилиями многих человеческих поколений. Многие из этих знаний, идей, попавши в горнило философской мысли Платона и расплавленные силою его гения, отлились потом в такие оригинальные, совсем новые Формы, в которых не осталось ни следа, ни намека на то, откуда они взяты и чем они когда-то были, но многие и после этой переплавки сохранили явные следы и своего первого источника и своего прежнего вида. Платон не был строгим последователем ни ионийской, ни елейской, ни атомистической, ни Анаксагоровской, ни даже пифагорейской философии, и однакож воспринял в свое мировоззрение не мало элементов от всех этих философских направлений и даже — от тех из них, с которыми не хотел иметь ничего общего и к которым относился по-видимому только отрицательно. И это отношение Платона к прежним философским направлениям если интересно наблюдать и познать в других его сочинениях, где легко еще определить первоначальный источник и вид того или иного
