— Владѣтели этихъ перстней, — сказала она, — всѣ были допущены къ бесѣдѣ со мной, совершенно такой, къ какой вы сейчасъ были допущены, безъ вѣдома этого глупаго Шайтана; поэтому и вы, братья, дайте мнѣ по кольцу.
Они сняли для нея съ своихъ пальцевъ по кольцу, и затѣмъ она сказала имъ:
— Этотъ Шайтанъ похитилъ меня въ вечеръ моей свадьбы и заперъ меня въ ящикъ, а ящикъ поставилъ въ сундукъ, придѣлавъ къ нему семь замковъ, и, спрятавъ меня таким образомъ, поставилъ сундукъ на дно бушующаго моря, подъ плещущія волны, не зная, что если кто-нибудь изъ нашего пола пожелаетъ что-нибудь сдѣлать, то никому не остановить ее. Въ подтвержденіе этого вотъ что говоритъ одинъ изъ поэтовъ:
Не вѣрь ты женщины лживымъ обѣщаньямъ:
Вѣдь вся любовь и ненависть у нихъ
Однѣмъ страстямъ подчинена всегда.
Любовь ихъ невѣрна; и ихъ одежды
Скрываютъ подъ собою вѣроломство.
Разсказъ мой про Юсуфа да послужитъ
Тебѣ примѣромъ и спасетъ тебя
Отъ ихъ искусно скрытаго коварства;
Или тебѣ невѣдомо, что Иблиссъ
Изгналъ изъ рая за жену Адама.
А другой поэтъ говоритъ:
Да, женщинамъ опасно запрещать:
Такой запретъ въ нихъ создаетъ влеченье
Какъ разъ къ тому, что запрещаютъ имъ,
И ихъ желанье превращаетъ въ страсть.
Когда мнѣ знать такую страсть придется,
То я, конечно, испытаю то же,
Что испытали до меня другіе.
Достоинъ удивленья тотъ, который
Умѣлъ спастись отъ женщины сѣтей…
Скажи тому, кто удрученъ несчастьемъ,
Что вѣдь оно не вѣчно. Какъ минуетъ
Блаженство, такъ минуетъ и несчастье17).
Когда цари услыхали отъ нея эти слова, они были поражены сильнѣйшимъ удивленіемъ, и одинъ сказалъ другому:
— Если даже Шайтанъ подвергнулся еще большему несчастію, чѣмъ подвергнулись мы, то это можетъ послужить намъ утѣшеніемъ.
И они тотчасъ же ушли и вернулись въ городъ.
Только что они вернулись во дворецъ, Шахріаръ приказалъ обезглавить свою жену, рабынь и черныхъ рабовъ, и послѣ этого онъ ввелъ обыкновеніе послѣ каждой ночи, проведенной съ дѣвственницей, убивать ее. Такимъ образомъ онъ поступалъ въ продолженіе трехъ лѣтъ; и народъ заропталъ противъ него и бѣжалъ съ своими дочерьми, и въ городѣ не осталось
