Съ этими словами ласточка вспорхнула и полетѣла на югъ.
Цѣлый день она летѣла и только къ ночи стала думать о ночлегѣ. Въ это время она пролетала надъ городомъ, посрединѣ котораго высилась статуя „Счастливаго Принца“. Ласточка замѣтила ее и тотчасъ же опустилась къ подножію „Счастливаго Принца“.
— Да здѣсь чудное мѣстечко! А какой просторъ!.. Конечно, я здѣсь и отдохну,—воскликнула она.
Осмотрѣвшись кругомъ, ласточка замѣтила блестѣвшее золото на застежкахъ ногъ принца и подумала:
„Вотъ это славно! У меня будетъ золотая спальня…“
Ласточка хотѣла ужъ свернуть голову подъ крылышко и забыться, какъ вдругъ на нее упала капля.
— Это удивительно!—вскричала ласточка, оглядѣвшись.—Небо чистое, блещутъ звѣзды, а откуда-то идетъ дождь!..
На ласточку упала еще капля.
— Очевидно, статуя не защититъ меня отъ дождя,—сказала ласточка.—Надо поискать убѣжища гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ, подъ крышей.
Ласточка развернула крылья и хотѣла летѣть дальше, но въ это время на нее упала третья капля. Ласточка невольно подняла головку и увидала лицо „Счастливаго Принца“. Его глаза были наполнены слезами, а по его щекамъ струились капли. Лучи мѣсяца освѣщали его лицо и оно такъ было грустно и въ то же время прекрасно, что сердце ласточки дрогнуло отъ жалости.
— Ты кто?—спросила она.
— „Счастливый Принцъ“.
— „Счастливый“, а горько плачешь и меня всю вымочилъ… Разскажи же, что за причина твоихъ слезъ?—спросила опять ласточка.
— Когда я имѣлъ сердце человѣка и жилъ во дворцѣ, то не имѣлъ понятія о слезахъ,—началъ Принцъ.—Мнѣ не приходилось знакомиться съ горемъ, такъ какъ ему не дозволяютъ проникать во дворецъ. Днемъ я гулялъ въ саду и игралъ, а вечеромъ танцовалъ въ роскошномъ залѣ. Крѣпкая высокая стѣна отдѣляла нашъ садъ и дворецъ отъ городскихъ домовъ и я не зналъ да и не старался узнать, что происходитъ за ней. Мнѣ было хорошо и я думалъ, что и всюду такъ же прекрасно. Всѣ звали меня „Счастливымъ Принцемъ“ и я на самомъ дѣлѣ былъ счастливъ, если счастьемъ считаютъ только свои личныя удовольствія. И вотъ, не зная горя, я умеръ. Очутившись теперь такъ высоко, я вижу всю нищету, всѣ бѣдствія моего города, и мое даже свинцовое сердце не можетъ удержаться отъ слезъ. Вонъ посмотри, напримѣръ, туда, на маленькую улицу, гдѣ стоитъ бѣдный, плохонькій домикъ. У окна я вижу сидящую за столомъ женщину. Она—золотошвейка и вышиваетъ затѣйливый узоръ на платьѣ придворной дамы. Взгляни на ея блѣдное, усталое лицо, взгляни на ея исколотые иглой пальцы, взгляни, наконецъ, на ея ребенка, который боленъ и мечется въ жару на кроваткѣ; онъ проситъ апельсиновъ, а мать можетъ ему дать только простой воды, больше у нея ничего нѣтъ,—вотъ почему ребенокъ и плачетъ безпрестанно. Быстрокрылая ласточка, выклюй изъ моего меча рубинъ и отнеси его въ эту бѣдную семью. Я сдѣлалъ бы это и самъ, да не могу шевельнуться: я весь прикрѣпленъ къ пьедесталу[1].
— Мнѣ некогда,—отвѣчала ласточка,—мои друзья ждутъ меня въ Египтѣ. Они теперь порхаютъ по берегамъ Нила и наслаждаются ароматомъ цвѣтовъ. Скоро они направятся къ гробницѣ великаго фараона. Ты ни-
- ↑ Пьедесталъ—основаніе, на которомъ стоитъ статуя.
С этими словами ласточка вспорхнула и полетела на юг.
Целый день она летела и только к ночи стала думать о ночлеге. В это время она пролетала над городом, посредине которого высилась статуя «Счастливого Принца». Ласточка заметила её и тотчас же опустилась к подножию «Счастливого Принца».
— Да здесь чудное местечко! А какой простор!.. Конечно, я здесь и отдохну, — воскликнула она.
Осмотревшись кругом, ласточка заметила блестевшее золото на застёжках ног принца и подумала:
«Вот это славно! У меня будет золотая спальня…»
Ласточка хотела уж свернуть голову под крылышко и забыться, как вдруг на неё упала капля.
— Это удивительно! — вскричала ласточка, оглядевшись. — Небо чистое, блещут звёзды, а откуда-то идёт дождь!..
На ласточку упала ещё капля.
— Очевидно, статуя не защитит меня от дождя, — сказала ласточка. — Надо поискать убежища где-нибудь в другом месте, под крышей.
Ласточка развернула крылья и хотела лететь дальше, но в это время на неё упала третья капля. Ласточка невольно подняла головку и увидала лицо «Счастливого Принца». Его глаза были наполнены слезами, а по его щекам струились капли. Лучи месяца освещали его лицо и оно так было грустно и в то же время прекрасно, что сердце ласточки дрогнуло от жалости.
— Ты кто? — спросила она.
— «Счастливый Принц».
— «Счастливый», а горько плачешь и меня всю вымочил… Расскажи же, что за причина твоих слёз? — спросила опять ласточка.
— Когда я имел сердце человека и жил во дворце, то не имел понятия о слезах, — начал Принц. — Мне не приходилось знакомиться с горем, так как ему не дозволяют проникать во дворец. Днём я гулял в саду и играл, а вечером танцевал в роскошном зале. Крепкая высокая стена отделяла наш сад и дворец от городских домов и я не знал да и не старался узнать, что происходит за ней. Мне было хорошо и я думал, что и всюду так же прекрасно. Все звали меня «Счастливым Принцем» и я на самом деле был счастлив, если счастьем считают только свои личные удовольствия. И вот, не зная горя, я умер. Очутившись теперь так высоко, я вижу всю нищету, все бедствия моего города, и моё даже свинцовое сердце не может удержаться от слёз. Вон посмотри, например, туда, на маленькую улицу, где стоит бедный, плохонький домик. У окна я вижу сидящую за столом женщину. Она — золотошвейка и вышивает затейливый узор на платье придворной дамы. Взгляни на её бледное, усталое лицо, взгляни на её исколотые иглой пальцы, взгляни, наконец, на её ребёнка, который болен и мечется в жару на кроватке; он просит апельсинов, а мать может ему дать только простой воды, больше у неё ничего нет, — вот почему ребёнок и плачет беспрестанно. Быстрокрылая ласточка, выклюй из моего меча рубин и отнеси его в эту бедную семью. Я сделал бы это и сам, да не могу шевельнуться: я весь прикреплён к пьедесталу[1].
— Мне некогда, — отвечала ласточка, — мои друзья ждут меня в Египте. Они теперь порхают по берегам Нила и наслаждаются ароматом цветов. Скоро они направятся к гробнице великого фараона. Ты ни-
- ↑ Пьедестал — основание, на котором стоит статуя.
