Хата у насъ была славная, и садъ былъ плодовый, огородъ большой, а въ саду вишни росли, черешни, яблоки и волошскіе орѣхи, и груши, и калина. Дворъ былъ широкій, ворота новыя. А въ хатѣ мило взглянуть: лавки и столы липовыя, образа кіевскіе, росписаны чудесно и обвѣшаны вышитыми рушниками, и на рушникахъ цвѣты, и кругомъ цвѣты и пахучія травы.
Хата у нас была славная, и сад был плодовый, огород большой, а в саду вишни росли, черешни, яблоки и волошские орехи, и груши, и калина. Двор был широкий, ворота новые. А в хате мило взглянуть: лавки и столы липовые, образа киевские, росписаны чудесно и обвешаны вышитыми рушниками, и на рушниках цветы, и кругом цветы и пахучие травы.
Минулъ мнѣ шеснадцатый годъ; пошелъ семнадцатый. Отпраздновали мы Зеленую недѣлю. Однажды ночью приснился мнѣ сонъ. Стою я въ зеленой ржи, а рожь выше пояса, вокругъ меня колосится пшеница и краснѣетъ макъ, а напротивъ меня два полныхъ мѣсяца. Одинъ мѣсяцъ ясенъ, а другой еще яснѣе, и плывутъ оба прямо на меня, и всё самый ясный другого перегоняетъ, и потомъ вдругъ скатился мнѣ на руки, а другой мѣсяцъ за тучу зашелъ. Проснулась я, да и разсказываю, какой мнѣ дивный сонъ приснился.
»Ужъ точно дивный«, сказала матушка; сама усмѣхается.
»Что́ ужъ этимъ глупымъ дѣвкамъ не
Минул мне шестнадцатый год; пошел семнадцатый. Отпраздновали мы Зеленую неделю. Однажды ночью приснился мне сон. Стою я в зеленой ржи, а рожь выше пояса, вокруг меня колосится пшеница и краснеет мак, а напротив меня два полных месяца. Один месяц ясен, а другой еще яснее, и плывут оба прямо на меня, и всё самый ясный другого перегоняет, и потом вдруг скатился мне на руки, а другой месяц за тучу зашел. Проснулась я, да и рассказываю, какой мне дивный сон приснился.
«Уж точно дивный», сказала матушка; сама усмехается.
«Что́ уж этим глупым девкам не
