отъ изслѣдованія прежде, нежели вопросъ будетъ разсмотрѣнъ со всѣхъ сторонъ, — это свойственно человѣку крайне малодушному. Въ этомъ случаѣ нужно одно изъ двухъ: или узнать истину отъ другихъ или найти ее самому. Если же то и другое окажется невозможнымъ, то нужно выбрать изъ существующихъ ио этому предмету человѣческихъ мнѣній дѣйствительно лучшее и наиболѣе недоступное для опроверженія и, ввѣрившись ему какъ не вполнѣ безопасной ладьѣ, переплывать жизнь, какъ скоро нѣтъ возможности проходить ее болѣе вѣрнымъ и безопаснымъ образомъ, — на болѣе прочномъ кораблѣ или съ помощію какого нибудь божественнаго наставленія. Итакъ я не буду стѣсняться предлагать тебѣ вопросы, потому что и ты этого желаешь, да и я самъ не буду обвинять себя впослѣдствіи, что не высказалъ всего, что мнѣ представляется по этому предмету. Мнѣ въ самомъ дѣлѣ, любезный Сократъ, и когда я обсуждаю вопросъ самъ съ собою или вдвоемъ съ нимъ, все сказанное доселѣ не представляется еще достаточно убѣдительнымъ.
XXXVI. — Можетъ быть тебѣ представляется это справедливо, любезный другъ, замѣтилъ Сократъ, но скажи, въ чемъ именно находишь ты наши разсужденія недостаточными?
— Въ томъ, отвѣтилъ тотъ, что точно то же самое могъ бы кто нибудь сказать о гармоніи, лирѣ и струнахъ, — что гармонія въ издающей стройные звуки дирѣ есть нѣчто невидимое, безтѣлесное, всецѣло прекрасное и божественное, а самая лира и струны тѣ-десны, матеріальны и сложны, принадлежатъ землѣ и
от исследования прежде, нежели вопрос будет рассмотрен со всех сторон, — это свойственно человеку крайне малодушному. В этом случае нужно одно из двух: или узнать истину от других или найти ее самому. Если же то и другое окажется невозможным, то нужно выбрать из существующих ио этому предмету человеческих мнений действительно лучшее и наиболее недоступное для опровержения и, вверившись ему как не вполне безопасной ладье, переплывать жизнь, как скоро нет возможности проходить ее более верным и безопасным образом, — на более прочном корабле или с помощию какого нибудь божественного наставления. Итак я не буду стесняться предлагать тебе вопросы, потому что и ты этого желаешь, да и я сам не буду обвинять себя впоследствии, что не высказал всего, что мне представляется по этому предмету. Мне в самом деле, любезный Сократ, и когда я обсуждаю вопрос сам с собою или вдвоем с ним, всё сказанное доселе не представляется еще достаточно убедительным.
XXXVI. — Может быть тебе представляется это справедливо, любезный друг, заметил Сократ, но скажи, в чём именно находишь ты наши рассуждения недостаточными?
— В том, ответил тот, что точно то же самое мог бы кто-нибудь сказать о гармонии, лире и струнах, — что гармония в издающей стройные звуки дире есть нечто невидимое, бестелесное, всецело прекрасное и божественное, а самая лира и струны те-десны, материальны и сложны, принадлежат земле и
