ствительно ли мой неожиданный спутникъ торопился къ заcтавѣ, или впалъ въ сомнѣніе насчетъ моей личности, старавшейся равняться съ его повозкой. Вступая такимъ образомъ въ безмолвное состязаніе съ проѣзжимъ, я изъ самосохраненія рѣшился ни за что отъ него не отставать. Словно наперекоръ мнѣ, желая отъ меня уѣхать, проѣзжій на значительное разстояніе пускалъ свою лошадку рысью. Понимая, что въ случаѣ нападенія я могъ броситься подъ защиту живаго человѣка, я не рѣшался отстать отъ своего спутника и каждый разъ, когда онъ трогалъ рысью, пускался бѣжать по аллеѣ. Какъ благодарилъ я судьбу, что на мнѣ не было шинели, въ которой бы я никоимъ образомъ не могъ играть роли скорохода. Слава Богу, что проѣзжій по временамъ переходилъ съ рыси на шагъ, иначе я кажется упалъ бы, не добѣжавъ до Тріумфальныхъ воротъ, въ которыя мы вступили единовременно. Зато я могъ бы съ полной правдивостью повторить, прилагая къ себѣ стихъ Горація:
„Увы, въ какомъ поту и мужи, и кони“.
Тѣмъ не менѣе мнѣ пришлось до самой глазной больницы идти въ ожиданіи извозчика. Здѣсь я сѣлъ на дрожки и, постепенно остывая, добрался до Малой Полянки, стуча зубами отъ холода.
Въ день экзамена Гофманъ сдержалъ слово и поставилъ тройку, которая только и нужна была мнѣ для окончанія курса. Когда по окончаніи экзамена я вышелъ на площадку лѣстницы стараго университета, мнѣ и въ голову не пришло торжествовать какой-нибудь выходкой радостную минуту. Странное дѣло! я остановился спиною къ дверямъ корридора и почувствовалъ, что связь моя съ обычнымъ прошлымъ расторгнута, и что, сходя по ступенямъ крыльца, я отъ извѣстнаго иду къ неизвѣстному.
Отправился я благодарить добрѣйшаго Ст. П. Шевырева за его постоянное и дорогое во мнѣ участіе. Онъ оставилъ меня обѣдать и даже, потребовавъ у жены полбутылки шампанскаго, пилъ мое здоровье и поздравлялъ со вступленіемъ въ новую жизнь.
