кухарка повалилась мнѣ въ ноги, со словами: „матушка, ни масла, ни сметаны не собрала; Крендель все попилъ!“
Но августъ кончился, и мы потянулись походомъ въ Елизаветградъ. Здѣсь вся дивизія стала въ лагерныхъ баракахъ, выстроенныхъ любимымъ способомъ Дмитрія Ерофеевича изъ сыраго кирпича, подъ камышевой крышей. Замѣчательно, что военные лагери до сихъ поръ строго хранятъ римскій планъ, времени Цезаря и Ювенала, съ офицерскими бараками или палатками на средней линейкѣ. Въ одномъ изъ домиковъ мнѣ пришлось занимать комнату какъ нарочно съ наименѣе для меня симпатичнымъ корнетомъ Краевскимъ. Болѣе всего не нравилось мнѣ въ немъ какое то безсердечное козыряніе. Такъ, напримѣръ, ему прислуживалъ крѣпостной его дворовый мальчикъ, торопливо исполнявший разнообразныя требованія господина босикомъ и большею частію безъ шапки. При этомъ несчастный порѣзалъ себѣ стклянкой подошву и довольно сильно нахрамывалъ. Иногда Краевскій, пославши его куда нибудь, прикрикивалъ: „не хромать“! и видно было, какого самообладанія требовало исполненіе такого приказанія. Къ моему удовольствію мой сожитель, расхаживая по всѣмъ четыремъ полкамъ дивизіи, рѣдко оставался дома.
Однажды дверь отворилась, и на порогѣ явился молодой офицеръ съ быстрыми глазами и орлинымъ носомъ.
— Мнѣ сказали, проговорилъ онъ, что здѣсь живетъ юнкеръ Фетъ.
— Къ вашими услугами, отвѣчалъ я.
— Позвольте рекомендоваться, поручикъ Громека, усердный вашъ поклонникъ; я полковой адъютантъ полковника Трубникова, который въ свою очередь жаждетъ съ вами познакомиться; надѣюсь, вы будете такъ любезны и позволите похитить себя прямо въ нашъ пѣхотный лагерь.
— Помилуйте, возможно ли это, отвѣчалъ я: нижнимъ чинамъ всякая ѣзда запрещена.
— Вы только заявите согласіе, и я перенесу васъ на коврѣ-самолетѣ.
Это запрещеніе напоминаетъ мнѣ порядочную муку, испытанную мною въ Елизаветградѣ. Находясь въ 2-хъ верстномъ разстояніи отъ города, я долженъ былъ явиться къ
