когда Карлъ Ѳедоровичъ повелъ полкъ на плацъ, то, подъѣхавъ ко мнѣ, спросилъ: „что это у васъ за чудная лошадь подъ литаврщикомъ“?
— Да это нашъ Центавръ, отвѣтилъ я, только мы его подцвѣтили.
—Головой ручаюсь, воскликнулъ Карлъ Ѳедоровичъ, что никому это и въ голову не придетъ.
Когда мы обошли церемоніальную линію и, уступая ее другимъ полкамъ, стали на прежнее мѣсто, то находились по крайней мѣрѣ на версту разстоянія отъ царя, мимо котораго проходили другія дивизіи съ ихъ артиллеріей.
Государь остался очень доволенъ нашею кирасирскою дивизіей и сказалъ нашему полковому командиру: „Бюлеръ, возьми полкъ какъ онъ есть въ шкафъ и запечатай. Я лучше не хочу. Лучше моихъ кавалергардовъ. Живъ ли у тебя въ Крыловѣ старикъ купецъ Бондыревъ?“ — „Въ настоящую минуту, Ваше Величество, отвѣчалъ Бюлеръ, его сынъ, коммерціи совѣтникъ, иногда бываетъ у меня. Все значительное дѣло ведетъ онъ, а старикъ только за воротами отдыхаетъ на лавочкѣ“. — „Поклонись ему отъ меня, сказалъ государь, и скажи, что я не забылъ, какъ онъ пожалѣлъ мнѣ дать сливокъ“.
Будучи въ духѣ, государь много разъ благодарилъ Фитингофа.
Такъ какъ войскъ было много, то восхищенный начальникъ дивизіи не захотѣлъ долгое время держать людей и лошадей въ строю и скомандовалъ: „слѣзай!“
Конечно офицеры, любопытствуя узнать въ подробности царскіе отзывы, пошли къ полковому командиру къ головѣ колонны.
Не успѣли мы еще всѣ собраться, какъ спѣшившійся Фитингофъ, обращаясь къ намъ, воскликнулъ: „благодарю васъ, господа, отъ души. Съ такими офицерами можно ходить на смотръ не только къ государю, но къ самому Господу Богу“.
При этомъ слезы въ два ручья оставляли бѣлыя полоски на запыленномъ лицѣ старика.
Свѣжій вѣтеръ равномѣрно подувалъ съ церемоніальной линіи, и вдругъ Фитингофъ, указывая рукой въ сторону жол-
