Черезъ часъ, въ теченіи котораго гости, разсѣвшись по стульямъ, иногда разсказывали о перенесенныхъ бѣдствіяхъ, появлялось все, чѣмъ наскоро можно было накормить до десяти и болѣе голодныхъ людей. А затѣмъ мать, принимая на себя отвѣтственность въ расточительности, посылала къ прикащику Никифору Ѳедорову за пятью рублями и передавала ихъ посѣтителямъ.
Къ тетенькѣ Семенковичъ мы ѣздили въ ея небольшое имѣніе подъ Орломъ довольно рѣдко; но зато по причинѣ значительнаго разстоянія въ ночевку. Этотъ небогатый помѣщичій домъ могъ служить образцомъ неизмѣняемости и постоянства, вызвавшихъ вѣроятно пословицу: „у барина животъ тонокъ да дологъ“.
Тетушку я постоянно помню въ одномъ и томъ же платьѣ и чепцѣ, а единственнаго слугу Павла въ томъ же темносѣромъ сюртучкѣ, дома на Оптухѣ и у насъ въ Новоселкахъ, когда онъ на облучкѣ брички пріѣзжалъ къ намъ. Слѣдомъ за бричкой ѣхала зеленая телѣжка парой, и въ ней сидѣли два молодыхъ Семенковича, Николай и Александръ, столь притѣснительные для меня своей каллиграфіей и ученостью, какъ это мнѣ старались внушить. Конечно старшіе меня лѣтами, полуюноши смотрѣли на меня нѣсколько свысока. Впрочемъ, я долженъ отдать справедливость тетушкѣ Аннѣ Неофитовнѣ въ томъ, что ни при жизни мужа, ни овдовѣвъ, она никогда не придиралась ко мнѣ съ экзаменами, чего никакъ не могу сказать о тетушкѣ Любви Неофитовнѣ, ежегодно пріѣзжавшей въ Новоселки въ неизмѣнной желтой шали крестить дѣтей. Она привозила съ собою изъ за Волхова и единственнаго своего сына Капитона, котораго не оставляла въ покоѣ, ежеминутно восклицая: „Capiche, venez ici“. Но Capiche, мало обращавшій вниманія на эти возгласы, закинувъ кверху голову, ходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ и подкидывалъ заложенными за спину руками короткія фалдочки полуфрачка съ такою увѣренностью, какъ бы это былъ настоящій фракъ. Я очень радовался, что мать такъ меня не муштруетъ, но сильно завидовалъ, что на мнѣ не полуфрачекъ, а куцая куртка.
