и спустя два вѣка послѣ его смерти по вѣрному ли инстинкту, или, быть можетъ, вслѣдствіе сильныхъ восторговъ, и признательности вызванныхъ болѣе крупными его заслугами. Послѣднія только потому болѣе сокрыты отъ нашего вниманія, что составляютъ коренящуюся въ мракѣ давно минувшихъ временъ основу того зданія, въ готовыхъ покояхъ котораго мы уже снокойно обитаемъ.
Чтобы выразить многое въ немногихъ словахъ, мы скажемъ, что геній Петрарки проявляется въ открытіи міра гуманизма, совершенномъ инъ. Мало того, что онъ пробудилъ древнвость, погруженную въ глубокій зимній сонъ, и призвалъ къ жизни умершій міръ. Онъ повелъ его на борьбу съ окружающимъ его міромъ и предвидѣлъ, что эта борьба поведетъ въ началу новой эры. Тутъ Петрарка указалъ на поприще многотрудныхъ и безконечныхъ усилій, но щедро вознаграждающихъ, и далъ направленіе сотнямъ дарованій. А если чрезъ нѣсколько поколѣній новые дѣятели уже успѣли опередить его во многихъ отношеніяхъ, то это случилось такъ же, какъ и человѣкъ, открывшій четвертую часть свѣта, долженъ былъ бы по части свѣдѣній о ней уступить любому школьнику. Имя Петрарки блеститъ звѣздою первой величины не только въ исторіи итальянской литературы, но и въ исторіи всего цивилизованнаго міра, да и не только въ ней, но и вообще въ исторіи человѣческаго ума, насколько ее можно прослѣдить. Заслуги его были бы столь же велики, есл бы онъ не написалъ ни одного стиха на тоскансконъ нарѣчіи.
Кто задумаетъ изобразить дѣятельность подобнаго человѣка и прослѣдить ходъ его идей, тому придется постоянно ограничивать свой кругозоръ и даже сознаться, что иногое осталось тайною для него и, быть можетъ, откроется для другихъ, болѣе счастливыхъ изслѣдователей. Достаточно и того, если удастся добраться до зерна сквозь рядъ оболочекъ. Мы желаемъ выяснять преимущественно тѣ моменты жизни и дѣятельности Петрарки, въ которыхъ онъ даетъ направленіе приверженцамъ, идущимъ по его стопанъ, и школамъ гунанистовъ. Поразительно то явленіе, что Петрарка не только выработалъ себѣ извѣстное направленіе, но на основаніи его — свой складъ мыслей и образъ жизни[1], которые потомъ мы въ теченіи вѣковъ встрѣчаемъ на каждомъ шагу въ литературномъ мірѣ.
Первыя впечатлѣнія богато одареннаго ума часто бываютъ самыя рѣшительныя, но ихъ всегда очень трудно указать. Петрарка сознавалъ впослѣдствіи, что такимъ, какимъ онъ былъ, онъ сдѣлался
- ↑ P. 13 ed. Galletti.
