главнымъ образомъ недостаюшихъ сочиненій Цицерона, то всё таки римскіе классики составляли въ его воображеніи нѣчто цѣлое, и каждый пробѣлъ въ нихъ казался ему тяжелою утратою. Его поѣздки, частыя перемѣны мѣстопребыванія, множество дружескихъ связей, слава, всюду безъ труда открывавшая ему доступъ, — все это чрезвычайно какъ облегчало для него добываніе рукописей и пользованіе ими. Вскорѣ въ его распоряженіи было такое литературное богатство, какого, разумѣется, раньше ни у кого не было[1]. У него были самыя рѣдкія сокровища, многое такое, чего кромѣ его никто не зналъ. Одинъ Петрарка читалъ стихотворенія Катулла, которыя помимо того хранились еще въ соборной веронской библіотекѣ; всѣ рукописи Проперція, по видимому, ведутъ свое начало отъ Петрарковой. Дантъ, навѣрное, зналъ только первыя четыре книги Ливія[2], а у Петрарки ихъ было — 29. Но возрастаніе богатствъ распаляло въ немъ жажду къ новымъ пріобрѣтеніянъ. Онъ зналъ, что Ливій написалъ 142 книги и какъ онъ старался добыть ихъ[3]! Какъ жалѣлъ онъ объ утратѣ исторіи Саллюстія[4]! Какъ терзала его мысль о томъ, что когда-то у него были Древности Варрона, а теперь онъ не можетъ ихъ найти!
Весьма понятно, какъ дорого стало для собственника собраніе книгъ, которыя пришлось розыскивать, пріобрѣтать и собирать съ такимъ трудомъ. Только въ частныхъ рукахъ стали оборотнымъ капиталомъ тѣ умственныя блага, какія въ нихъ заключалясь. Онѣ вступали въ общеніе съ живою окружающей средою и становились плодотворными въ рукахъ и близкихъ, и далекихъ друзей. Книги, по словамъ Петрарки, это — предметъ его неутолимѣйшей жажды; онѣ для него какъ бы живые собесѣдники, говорящіе друзья[5]. Подлѣ нихъ душа его всегда искала и находила тихое пристанище даже и тогда, когда въ нѣкоторыхъ другихъ стремленіяхъ своихъ онъ открылъ заблужденіе или тщеславіе. Но онѣ не всегда были въ одномъ мѣстѣ, потому что поэтъ не могъ ихъ брать каждый разъ съ собою при перемѣнѣ мѣстопребыванія. Много лѣтъ одна часть ихъ находилась въ Воклюзѣ, а другая въ разныхъ мѣстахъ Италіи. На его виллѣ у истоковъ Сорги ихъ хранилъ его старый слуга, «самое вѣрное созданіе, какое когда-либо было на землѣ». Не смотря на отсутствіе всякаго знакомства съ литературою, послѣдній, вслѣдствіе
