Теперь извѣстны читателямъ скромныя происшествія жизни его. Нравъ и образъ мыслей во всемъ соотвѣтствовали онымъ, съ тою при томъ странностью, что онъ совершенно сходствовалъ ими съ Лафонтеномъ, любимымъ въ басняхъ руководителемъ его и примѣромъ: то же добродушіе, та же слѣпая увѣренность въ друзьяхъ, не расторопность и всегдашняя разсѣянность мыслей. Въ Парижѣ, напримѣръ: во время представленія трагедіи Танкреда, когда Лекенъ показался, то пораженный величественною осанкою его, онъ всталъ, поклонился, и тогда только примѣтилъ странность поступка своего, какъ весь партеръ захохоталъ.
Нѣкто изъ благодѣтелей его, къ которому имѣлъ онъ великое уваженіе, расказывалъ ему по утру одно любопытное произшествіе. При концѣ обѣда пришло оно сочинителю на мысль, который забывъ о прошедшемъ, сталъ за-
Теперь известны читателям скромные происшествия жизни его. Нрав и образ мыслей во всём соответствовали оным, с тою при том странностью, что он совершенно сходствовал ими с Лафонтеном, любимым в баснях руководителем его и примером: то же добродушие, та же слепая уверенность в друзьях, нерасторопность и всегдашняя рассеянность мыслей. В Париже, например: во время представления трагедии Танкреда, когда Лекен показался, то пораженный величественною осанкою его, он встал, поклонился, и тогда только приметил странность поступка своего, как весь партер захохотал.
Некто из благодетелей его, к которому имел он великое уважение, расказывал ему поутру одно любопытное произшествие. При конце обеда пришло оно сочинителю на мысль, который забыв о прошедшем, стал за-
