Все съ бою должно взять;
А это на какую стать?
Куды такая жизнь годится?
30 Вѣдь посмотрѣть, такъ въ чемъ душа-та право въ васъ.
Не ѣвши цѣлы дни, вы всѣ какъ испитые,
Поджарые, худые,
Нѣтъ, то-то жизнь-та какъ у насъ!
Ѣшь не хочу, всево чево душа желаетъ.
35 Послѣ гостей
Костей, костей,
Остатковъ отъ стола, такъ столько ихъ бываетъ
Что некуда дѣвать;
А ласки отъ господъ, ужъ подлинно сказать!—
40 Разтаялъ волкъ услыша вѣсть такую,
И даже слезы на глазахъ
Отъ размышленія о будущихъ пирахъ.
А должность отправлять за это мнѣ какую?
Спросилъ собаку волкъ.—„Что? должность? ничево;
45 „Вотъ только лишь всево;
„Чтобъ не пускать на дворъ чужова никово;
„Къ хозяину ласкаться,
„И около людей домашнихъ увиваться.„
Волкъ слыша это все, не шелъ бы, а летѣлъ.
50 И лѣсъ ему такъ омерзѣлъ,
Что про него ужъ онъ и думать нехотѣлъ;
И всѣхъ волковъ себя щастливѣе считаетъ.
Вдругъ на собакѣ онъ дорогой примѣчаетъ
Всё с бою должно взять;
А это на какую стать?
Куды такая жизнь годится?
30 Ведь посмотреть, так в чём душа-та право в вас.
Не евши целы дни, вы все как испитые,
Поджарые, худые,
Нет, то-то жизнь-та как у нас!
Ешь не хочу, всево чево душа желает.
35 После гостей
Костей, костей,
Остатков от стола, так столько их бывает
Что некуда девать;
А ласки от господ, уж подлинно сказать! —
40 Растаял волк услыша весть такую,
И даже слезы на глазах
От размышления о будущих пирах.
А должность отправлять за это мне какую?
Спросил собаку волк. — «Что? должность? ничево;
45 Вот только лишь всево;
Чтоб не пускать на двор чужова никово;
К хозяину ласкаться,
И около людей домашних увиваться.»
Волк слыша это всё, не шел бы, а летел.
50 И лес ему так омерзел,
Что про него уж он и думать не хотел;
И всех волков себя щастливее считает.
Вдруг на собаке он дорогой примечает
