Страница:Художественная культура запада (Яков Тугендхольд, 1928).pdf/30

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Есть проблемы при вычитке этой страницы


уголок села, развалины, пожарище и трупы. И он снабжает этот лаконический рисунок, потрясающий своей кладбищенской поэзией, не менее лаконической надписью — знаменитым лозунгом Луи Бонапарта: „Империя — это мир“. В другом месте Домье изображает Францию 1871 года аллегорически — в виде обнаженной фигуры, распятой на скале и терзаемой диким орлом, или женщины, закутанной в черное траурное покрывало и закрывающей глаза при виде бесконечно простирающегося поля трупов. Эта последняя литография („1871 — ужасающее наследство“) — уже отклик Домье на трагедию Коммуны.

Правда, Домье сделал еще несколько рисунков, относящихся к гражданской войне: „Колесницу государства“, раздираемую двумя лошадьми в сторону Парижа и в сторону Версаля, „Каменщиков“, дерущихся у развалин дома („Если рабочие дерутся между собой, то как же может быть восстановлено жилище?“) и, наконец, „Статую Франции“ без рук, намекающую на желание правых обезоружить Республику („Республика Милосская, или идеал правых“). Но все эти рисунки являются лишь весьма косвенными и холодными отзвуками событий, отнюдь не заглаживающими того факта, что художник не изобразил ни борьбы, ни агонии Коммуны. Подавленный горем, подобно своей аллегорической женщине на поле трупов, Домье не мог, очевидно, детализировать и конкретизировать своих впечатлений. Ему уже было не 26 лет, как тогда, когда он мог на другой же день после бойни на улице Транспонен откликнуться на это событие замечательным произведением. Престарелый художник устал. Чаша его переживаний переполнилась до краев.

Можно ли, однако, сомневаться в том, что душа Домье была не на стороне версальцев, не на стороне Тьера, которого он и раньше столь