композицию элементы асимметрии и неожиданности, предвосхитив импрессионизм дальнейшей эпохи (более того, предвосхитив даже увлечение японцами — диагональным построением многих своих композиций). И, наконец, он первый вознес на пьедестал искусства героев нашей эпохи — монументальные фигуры рабочих и прачек. Домье открыл пафос современности — в этом его заслуга революционера.
Говорить ли о многообразном влиянии Домье на современное искусство? Этому влиянию принес дань даже его великий антипод Делакруа, внимательно копировавший… сатирические фигуры „Купальщиц“ и „Купальщиков“ Домье, казавшиеся ему пределом анатомического знания тела. Этому влиянию принесли дань и многие его современники, как Манэ и Сезан. С живописью Сезана его связывает верность „натуре“ и в то же время характерная для южанина пластичность формы, игра контрастов; многие из акварелей Домье могли бы быть подписаны Сезаном. Еще несомненнее влияние Домье на Дега, выразившееся как в общей, остро-аналитической тенденции (анализ движений и жестов балерин, анализ „уродливой“ городской наготы), так и в общих композиционных методах. Надо ли говорить и о том, что именно Домье открыл двери в цирк Тулуз-Лотреку и указал на скоморохов „самому“ Пикассо? Более того, поскольку современная живопись преодолевает аморфный импрессионизм и приходит к массивному уплотнению формы, она возвращается к монументальной пластичности Домье.
Так, подобно Добиньи, перед многими и многими произведениями художников нашей эпохи мы могли бы воскликнуть: „Это совсем как Домье!“ Ибо, поистине, безгранична сфера влияния его, неисчерпаемо наследство, оставленное им. И не прямыми ли учениками его являются художники-антимилитаристы наших дней, Мазереель и Георг Гросс?
Искусство Домье принадлежит не миру „доброго буржуа“, а нам. И мы не ошибемся, если скажем, что место Домье — в Пантеоне великих революционеров.
