былъ неправильно устроенъ; но потому, что этотъ чрезвычайно подвижной мускулъ пріобрѣлъ дурную привычку упираться внизъ или вверхъ полости рта, отъ чего онъ предохраняется дощечкой.
Точно такъ же происходитъ чаще всего отъ привычки гортани невозможность выговора той или другой буквы, или замѣны одной буквы другою. Если иностранецъ не можетъ произнести нашей буквы л, то это не потому, чтобы у него аппаратъ голоса былъ устроенъ иначе, чѣмъ у насъ, но именно потому, что онъ не пріобрѣлъ привычки, которая въ дѣтствѣ пріобрѣтается легко, а въ старости съ большимъ трудомъ. Если англичанинъ всѣ языки коверкаетъ на свой ладъ, то это отъ привычнаго типическаго сложенія его голосовыхъ органовъ, придающаго даже лицу его то птичье выраженіе, о которомъ говоритъ Гоголь. Англійское произношеніе чрезвычайно типично: можно даже сказать, что весь англійскій языкъ состоитъ только въ переработкѣ словъ нѣмецкихъ и французскихъ на этотъ англійскій ладъ. Вотъ почему англичанинъ такъ рѣдко говоритъ хорошо на нѣмецкомъ или французскомъ языкѣ: слова обоихъ языковъ напоминаетъ ему его родной, и это напоминаніе, данное его голосовымъ органамъ, вызываетъ въ нихъ родную привычку.
16. Всѣ эти явленія и множество другихъ ясно указываютъ на громадное участіе чисто нервной, механической способности къ рефлексу, которою обладаютъ наши голосовые органы, въ изученіи и потребности языка, въ изученіи не только отдѣльныхъ словъ и фразъ, но и цѣлыхъ тирадъ.
Этою же рефлективною способностью голосовыхъ органовъ объясняется, почему мы легче заучиваемъ стихи, чѣмъ прозу, а стихи съ риѳмами легче, чѣмъ стихи безъ риѳмъ. Голосовые органы наши, пріучаясь къ кадансу стиха, механически уже вкладываютъ слова въ этотъ кадансъ. Это тотъ же самый законъ, по которому ногамъ нашимъ легче танцовать подъ музыку, чѣмъ безъ музыки. Риѳма же или сходство окончаній, требуя при этихъ окончаніяхъ одинаковаго движенія голосовыхъ органовъ, еще болѣе облегчаетъ пріобрѣтеніе привычки. Мы замѣчаемъ твердо только кадансъ и риѳму, а они уже ведутъ за собою слова и цѣлые стихи. Равномѣрность, кадансъ въ движеніи нервовъ, столь же облегчаетъ пріобрѣтеніе привычекъ голосовымъ органамъ, сколько ногамъ при танцахъ и рукамъ при игрѣ на фортепіано.
17. Та же самая способность привычки, которую мы замѣчаемъ въ голосовыхъ органахъ, замѣчается и въ слуховыхъ. Если наши голосовые органы произносятъ затверженный ими стихъ, не только безъ нашего желанія, но
был неправильно устроен; но потому, что этот чрезвычайно подвижной мускул приобрел дурную привычку упираться в низ или в верх полости рта, от чего он предохраняется дощечкой.
Точно так же происходит чаще всего от привычки гортани невозможность выговора той или другой буквы, или замены одной буквы другою. Если иностранец не может произнести нашей буквы «л», то это не потому, чтобы у него аппарат голоса был устроен иначе, чем у нас, но именно потому, что он не приобрел привычки, которая в детстве приобретается легко, а в старости с большим трудом. Если англичанин все языки коверкает на свой лад, то это от привычного типического сложения его голосовых органов, придающего даже лицу его то птичье выражение, о котором говорит Гоголь. Английское произношение чрезвычайно типично: можно даже сказать, что весь английский язык состоит только в переработке слов немецких и французских на этот английский лад. Вот почему англичанин так редко говорит хорошо на немецком или французском языке: слова обоих языков напоминают ему его родной, и это напоминание, данное его голосовым органам, вызывает в них родную привычку.
16. Все эти явления и множество других ясно указывают на громадное участие чисто нервной, механической способности к рефлексу, которою обладают наши голосовые органы, в изучении и потребности языка, в изучении не только отдельных слов и фраз, но и целых тирад.
Этою же рефлективною способностью голосовых органов объясняется, почему мы легче заучиваем стихи, чем прозу, а стихи с рифмами легче, чем стихи без рифм. Голосовые органы наши, приучаясь к кадансу стиха, механически уже вкладывают слова в этот каданс. Это тот же самый закон, по которому ногам нашим легче танцевать под музыку, чем без музыки. Рифма же или сходство окончаний, требуя при этих окончаниях одинакового движения голосовых органов, еще более облегчает приобретение привычки. Мы замечаем твердо только каданс и рифму, а они уже ведут за собою слова и целые стихи. Равномерность, каданс в движении нервов, столь же облегчает приобретение привычек голосовым органам, сколько ногам при танцах и рукам при игре на фортепиано.
17. Та же самая способность привычки, которую мы замечаем в голосовых органах, замечается и в слуховых. Если наши голосовые органы произносят затверженный ими стих, не только без нашего желания, но
