происходить медленно; но не должно забывать, что первая побѣда памяти облегчаетъ вторую, вторая третью и т. д. Прочное и всестороннее усвоеніе памятью первыхъ образовъ чрезвычайно важно; потому что, какъ мы увидимъ далѣе, чѣмъ прочнѣе залягутъ въ памяти дитяти эти первые образы, даваемые ученьемъ, тѣмъ легче и прочнѣе будутъ ложиться послѣдующіе, конечно, если между этими и послѣдующими образами есть связь.
23. У различныхъ людей различныя части нервнаго организма бываютъ развиты неодинаково: у иныхъ сильнѣе развитъ органъ слуха, у другихъ органъ зрѣнія. Сила органа, какъ мы уже видѣли, заключается въ его разборчивости, впечатлительности, въ его большей или меньшей способности различать мельчайшіе оттѣнки впечатлѣній. Вслѣдствіе того, у иныхъ бываетъ болѣе памяти слуха, у другихъ болѣе памяти зрѣнія[1].
Бэнъ по особенной легкости того или другого рода памяти совѣтуетъ даже угадывать наклонности дѣтей. «Врожденная способность органовъ, говоритъ онъ, уже даетъ особенность памяти и, вслѣдствіе того, направляетъ всю внутреннюю жизнь человѣка. Такъ, напримѣръ, ощущеніе свѣта, тѣни, цвѣтовъ у различныхъ людей бываетъ различно. Тонкое же чувство оттѣнковъ свѣта и цвѣта есть уже достаточное доказательство высшихъ мѣстныхъ способностей, которыя проявятся потомъ въ соотвѣтствующей силѣ памяти. Эта же особенная чувствительность оказываетъ большое и ясное вліяніе на индивидуальный характеръ человѣка. Она не только опредѣляетъ легкость воспоминаній оттѣнковъ различныхъ цвѣтовъ, но и возбуждаетъ интересъ именно къ конкретному, живописному и поэтическому взгляду на міръ и отвращеніе ко всему безцвѣтному и отвлеченному»[2]. Другими сло-
- ↑ Послѣдователи френологіи, какъ напримѣръ Карлъ Шмидтъ (Die Antropologie 1865, Zw. T. I. S. 283), говорятъ, что «память соотвѣтствуетъ каждому отдѣльному органу мозга: большой музыкальный органъ (Tonorgan) обладаетъ хорошею памятью для мелодій; большое чувство фактовъ (Thatsachensinn) — для происшествій и т. п. И потому есть столько же памятей, сколько есть способностей познанія, представленія, пониманія (а у френологовъ ихъ безчисленное множество), и каждый можетъ имѣть хорошую память для однихъ представленій, чиселъ, мѣстъ, именъ, физіономій, и слабую для другихъ». Явленія спеціальной памятливости, конечно, не подлежатъ сомнѣнію, но объясняются гораздо проще, безъ помощи френологическихъ фантазій: во-первыхъ, прирожденныхъ, исключительнымъ развитіемъ тѣхъ или другихъ органовъ чувствъ, о которомъ мы говоримъ здѣсь, а во-вторыхъ — развитіемъ какого-нибудь одного рода слѣдовъ въ памяти, зависящемъ отъ воспитанія и обстоятельствъ жизни, о чемъ будемъ говорить далѣе.
- ↑ The Senses and the Intellect, by Bain, p. 366.
происходить медленно; но не должно забывать, что первая победа памяти облегчает вторую, вторая третью и так далее. Прочное и всестороннее усвоение памятью первых образов чрезвычайно важно; потому что, как мы увидим далее, чем прочнее залягут в памяти дитяти эти первые образы, даваемые ученьем, тем легче и прочнее будут ложиться последующие, конечно, если между этими и последующими образами есть связь.
23. У различных людей различные части нервного организма бывают развиты неодинаково: у иных сильнее развит орган слуха, у других орган зрения. Сила органа, как мы уже видели, заключается в его разборчивости, впечатлительности, в его большей или меньшей способности различать мельчайшие оттенки впечатлений. Вследствие того, у иных бывает более памяти слуха, у других более памяти зрения[1].
Бэн по особенной легкости того или другого рода памяти советует даже угадывать наклонности детей. «Врожденная способность органов, говорит он, уже дает особенность памяти и, вследствие того, направляет всю внутреннюю жизнь человека. Так, например, ощущение света, тени, цветов у различных людей бывает различно. Тонкое же чувство оттенков света и цвета есть уже достаточное доказательство высших местных способностей, которые проявятся потом в соответствующей силе памяти. Эта же особенная чувствительность оказывает большое и ясное влияние на индивидуальный характер человека. Она не только определяет легкость воспоминаний оттенков различных цветов, но и возбуждает интерес именно к конкретному, живописному и поэтическому взгляду на мир и отвращение ко всему бесцветному и отвлеченному»[2]. Другими сло-
- ↑ Последователи френологии, как например Карл Шмидт (Die Antropologie 1865, Zw. T. I. S. 283), говорят, что «память соответствует каждому отдельному органу мозга: большой музыкальный орган (Tonorgan) обладает хорошею памятью для мелодий; большое чувство фактов (Thatsachensinn) — для происшествий и тому подобное. И потому есть столько же памятей, сколько есть способностей познания, представления, понимания (а у френологов их бесчисленное множество), и каждый может иметь хорошую память для одних представлений, чисел, мест, имен, физиономий, и слабую для других». Явления специальной памятливости, конечно, не подлежат сомнению, но объясняются гораздо проще, без помощи френологических фантазий: во-первых, прирожденных, исключительным развитием тех или других органов чувств, о котором мы говорим здесь, а во-вторых — развитием какого-нибудь одного рода следов в памяти, зависящем от воспитания и обстоятельств жизни, о чем будем говорить далее.
- ↑ The Senses and the Intellect, by Bain, p. 366.
