У ногъ людей разверзнуться готова.
35 Для этихъ душъ страданіе—удѣлъ.
Въ мученіяхъ отъ гнета бренныхъ тѣлъ
Съ надеждой ждутъ они освобожденья.
Въ безмолвіи сильнѣй скорбятъ они.
Дитя мое, въ могилы загляни,
40 Усопшіе достойны сожалѣнья.
У ног людей разверзнуться готова.
35 Для этих душ страдание — удел.
В мучениях от гнёта бренных тел
С надеждой ждут они освобожденья.
В безмолвии сильней скорбят они.
Дитя моё, в могилы загляни,
40 Усопшие достойны сожаленья.
Покуда пѣсенъ столь желанныхъ,
Столь юныхъ и благоуханныхъ
Не растоптала чернь—вдали
Отъ оскорбившаго ихъ свѣта,
5 Они вокругъ чела поэта
И зеленѣли, и цвѣли.
Теперь же съ дерева родного
Ненастьемъ сорваны сурово,
Въ пыли дорогъ загрязнены—
10 Цвѣты кружатся, и разсѣянъ
Ихъ рой желтѣющій, развѣянъ
По волѣ вѣтра и волны.
Какъ листъ осенній пожелтѣвшій,
У ногъ я вижу облетѣвшій,
15 Гонимый вѣтромъ лепестокъ,
И чернь, глумясь надъ побѣжденнымъ,
Покуда песен столь желанных,
Столь юных и благоуханных
Не растоптала чернь — вдали
От оскорбившего их света,
5 Они вокруг чела поэта
И зеленели, и цвели.
Теперь же с дерева родного
Ненастьем сорваны сурово,
В пыли дорог загрязнены —
10 Цветы кружатся, и рассеян
Их рой желтеющий, развеян
По воле ветра и волны.
Как лист осенний пожелтевший,
У ног я вижу облетевший,
15 Гонимый ветром лепесток,
И чернь, глумясь над побеждённым,
