Завязанъ мною бой опасный
И звонъ щита—не арфы звонъ,
И не Мадонны ликъ прекрасный
На томъ щитѣ изображенъ.
5 Мой мечъ съ врагомъ покончилъ тѣмъ,
Кто сбить съ сѣдла меня пытался,
Я молніей ударилъ въ шлемъ—
На мѣстѣ мертвымъ онъ остался.
Моей свободѣ онъ грозилъ,
10 И я теперь свободенъ снова
И беззаботно осушилъ
Мой мечъ о гриву вороного!
Завязан мною бой опасный
И звон щита — не арфы звон,
И не Мадонны лик прекрасный
На том щите изображён.
5 Мой меч с врагом покончил тем,
Кто сбить с седла меня пытался,
Я молнией ударил в шлем —
На месте мёртвым он остался.
Моей свободе он грозил,
10 И я теперь свободен снова
И беззаботно осушил
Мой меч о гриву вороного!
Плитою каменной зачѣмъ въ его отчизнѣ
Вы украшаете могильный холмъ пѣвца?
Каменьями въ него бросали вы при жизни
И злобою къ нему пылали въ васъ сердца.
5 На мраморной плитѣ—зачѣмъ вѣнокъ лавровый?
Любовь, одна любовь горѣла въ немъ свѣтло.
Прекраснѣйшій изъ всѣхъ вѣнковъ—терновый,
Который украшалъ Спасителя чело.
Плитою каменной зачем в его отчизне
Вы украшаете могильный холм певца?
Каменьями в него бросали вы при жизни
И злобою к нему пылали в вас сердца.
5 На мраморной плите — зачем венок лавровый?
Любовь, одна любовь горела в нём светло.
Прекраснейший из всех венков — терновый,
Который украшал Спасителя чело.
