Она произнесла, закрывъ глаза свои:
«Какъ славно!» Шли часы, и въ сладкомъ забытьи,
15 Вся отдаваяся какой-то чудной лѣни,
Она хотѣла-бъ тутъ остаться цѣлый день…
«Какъ грѣетъ солнышко! Какъ хороша сирень!»
Клоринда слушала, и странная тревога
Вдругъ овладѣла ей: «Пойдемъ-ка мы домой!»
20 Просила ingénue, обвивъ ее рукой.
«О, нѣтъ, побудемъ здѣсь… Еще, еще немного!»
Съ закатомъ въ комнату вернулася Адель,
И съ дрожью сильною легла въ свою постель…
Малютка бредила о ландышахъ, о лѣтѣ,
25 И, не придя въ себя, скончалась на разсвѣтѣ…
То̀ былъ во тьмѣ ночной взлелѣянный цвѣтокъ—
И солнечныхъ лучей онъ вынести не могъ!
- 1886 г.
Она произнесла, закрыв глаза свои:
«Как славно!» Шли часы, и в сладком забытьи,
15 Вся отдаваяся какой-то чудной лени,
Она хотела б тут остаться целый день…
«Как греет солнышко! Как хороша сирень!»
Клоринда слушала, и странная тревога
Вдруг овладела ей: «Пойдём-ка мы домой!»
20 Просила ingénue, обвив её рукой.
«О, нет, побудем здесь… Ещё, ещё немного!»
С закатом в комнату вернулася Адель,
И с дрожью сильною легла в свою постель…
Малютка бредила о ландышах, о лете,
25 И, не придя в себя, скончалась на рассвете…
То был во тьме ночной взлелеянный цветок —
И солнечных лучей он вынести не мог!
- 1886 г.
Когда они пришли осматривать квартиру
Въ четвертомъ этажѣ, швейцаръ сказалъ кассиру
Знакомому, свои заплывшіе зрачки
Прищуривъ:—Ну, сейчасъ видать, что бѣдняки.
5 Подростокъ мальчуганъ, съ блестящими глазами,
Въ которыхъ искренность свѣтилася и умъ,
Глядѣлъ увѣренно, и траурный костюмъ
Когда они пришли осматривать квартиру
В четвёртом этаже, швейцар сказал кассиру
Знакомому, свои заплывшие зрачки
Прищурив: — Ну, сейчас видать, что бедняки.
5 Подросток мальчуган, с блестящими глазами,
В которых искренность светилася и ум,
Глядел уверенно, и траурный костюм
