И въ часъ, когда вокругъ длиннѣй ложатся тѣни
5 И льютъ свой ароматъ весенніе цвѣты—
Доро̀гой онъ встрѣчалъ влюбленныя четы.
Онъ быстро проходилъ въ волненіи уныломъ,
Завидуя въ душѣ фланёрамъ и кутиламъ,
Сидѣвшимъ у кафе съ сигарами въ зубахъ.
10 Онъ въ жизни зналъ одно: заботу о грошахъ,
И все-жъ не безъ труда сводилъ концы съ концами.
Пѣвица блѣдная, съ льняными волосами,
Давно уже—тому двѣнадцать лѣтъ назадъ,
Украдкой на него бросала нѣжный взглядъ,
15 Но онъ застѣнчивъ былъ… и бѣдная пѣвица
Карьеру кончила на улицѣ Brédà…
Забыть о ней вполнѣ не могъ онъ никогда
И съ той поры ему дней скучныхъ вереница
Казалася еще печальнѣй и грустнѣй…
20 А мать его? Пришлось несчастному и съ ней
Разстаться. Какъ-то разъ, часу въ четвертомъ ночи,
Онъ самъ закрылъ ея измученныя очи.
Она въ агоніи жестокой умерла.
И смерть ея, какъ жизнь, печальною была.
25 Когда же, проводивъ до вѣчнаго жилища
Останки матери, вернулся онъ съ кладбища
Въ пустыя комнаты—вдругъ сдѣлалось ему
Понятнымъ, что онъ самъ, не нужный никому,
Остался мальчикомъ—съ сѣдыми волосами!..
30 Что съ этими въ тоскѣ протекшими годами
Ушли и молодость, и счастіе, и свѣтъ…
Что въ будущемъ ему надежды больше нѣтъ—
Больному, хилому, съ навѣкъ остывшей кровью!..
Что онъ, произнося съ нѣжнѣйшею любовью
35 Лишь слово: матушка! любви иной не зналъ.
И в час, когда вокруг длинней ложатся тени
5 И льют свой аромат весенние цветы —
Доро́гой он встречал влюблённые четы.
Он быстро проходил в волнении унылом,
Завидуя в душе фланёрам и кутилам,
Сидевшим у кафе с сигарами в зубах.
10 Он в жизни знал одно: заботу о грошах,
И всё ж не без труда сводил концы с концами.
Певица бледная, с льняными волосами,
Давно уже — тому двенадцать лет назад,
Украдкой на него бросала нежный взгляд,
15 Но он застенчив был… и бедная певица
Карьеру кончила на улице Brédà…
Забыть о ней вполне не мог он никогда
И с той поры ему дней скучных вереница
Казалася ещё печальней и грустней…
20 А мать его? Пришлось несчастному и с ней
Расстаться. Как-то раз, часу в четвёртом ночи,
Он сам закрыл её измученные очи.
Она в агонии жестокой умерла.
И смерть её, как жизнь, печальною была.
25 Когда же, проводив до вечного жилища
Останки матери, вернулся он с кладбища
В пустые комнаты — вдруг сделалось ему
Понятным, что он сам, не нужный никому,
Остался мальчиком — с седыми волосами!..
30 Что с этими в тоске протекшими годами
Ушли и молодость, и счастие, и свет…
Что в будущем ему надежды больше нет —
Больному, хилому, с навек остывшей кровью!..
Что он, произнося с нежнейшею любовью
35 Лишь слово: матушка! любви иной не знал.
