Слуга недалеко, сомнѣнья въ этомъ нѣтъ…
Скорѣй! Здѣсь дышетъ все печалью гробовою…
Мнѣ страшно… словно врагъ пришелъ за мной сюда!
Вы правы, такъ какъ вы погибли навсегда!
Кто эта женщина?
Итакъ, шкатулка эта—
Въ ней все хранилося: отъ писемъ до портрета?
И ночью позднею, сквозь сумракъ и туманъ,
Явились вы сюда… закончить свой романъ?
Убійца, совершивъ удачно преступленье,
Тревожится (вполнѣ законно, безъ сомнѣнья),
Желаньемъ скрыть отъ всѣхъ имъ пролитую кровь
И въ домъ убитаго порой приходитъ вновь!
Неправда ли? И я, ревнивыми глазами,
Съ тѣхъ поръ, какъ вы сюда взошли, слѣжу за вами,
Я сознаюсь, что вы, какъ демонъ хороши,
И ненавижу васъ всей силою души!
Безъ возраженія! Оно тутъ не у мѣста.
Узнайте же, что я была его невѣста,—
Теперь въ лицѣ моемъ судья для васъ готовъ;
Самъ Богъ избралъ меня для справедливой мести.
Его убили—вы. Позорная любовь
Все заглушила въ немъ: и долгъ, и чувство чести—
Слуга недалеко, сомненья в этом нет…
Скорей! Здесь дышит всё печалью гробовою…
Мне страшно… словно враг пришел за мной сюда!
Вы правы, так как вы погибли навсегда!
Кто эта женщина?
Итак, шкатулка эта —
В ней всё хранилося: от писем до портрета?
И ночью позднею, сквозь сумрак и туман,
Явились вы сюда… закончить свой роман?
Убийца, совершив удачно преступленье,
Тревожится (вполне законно, без сомненья),
Желаньем скрыть от всех им пролитую кровь
И в дом убитого порой приходит вновь!
Неправда ли? И я, ревнивыми глазами,
С тех пор, как вы сюда взошли, слежу за вами,
Я сознаюсь, что вы, как демон хороши,
И ненавижу вас всей силою души!
Без возражения! Оно тут не у места.
Узнайте же, что я была его невеста, —
Теперь в лице моем судья для вас готов;
Сам Бог избрал меня для справедливой мести.
Его убили — вы. Позорная любовь
Всё заглушила в нём: и долг, и чувство чести —
