Ты шепнула, прижавшись къ лицу моему:
— Не горюй!.. (я рыдала беззвучно)
Я на небо иду, чтобъ папа одному
40 Тамъ безъ насъ не казалося скучно.—
О, голубка моя! Задыхаясь, въ бреду,
Ты ласкалась ко мнѣ, какъ бывало,
Вспоминая порою, какъ въ прошломъ году
Мама ёлку тебѣ убирала…
45 Видишь, ёлка твоя и теперь зажжена,
Что-жъ на зовъ мой нейдешь ты, родная?
Не встрѣчаешь меня и, веселья полна,
Не смѣешься, меня обнимая?»
И къ холодной плитѣ приникала опять,
50 Будто слова любви ожидая,
И склонялась надъ ней одинокая мать,
Безутѣшно и горько рыдая.
Не откликнется,—нѣтъ! Все безмолвно кругомъ,
Тихо все… Только звѣздъ миріады
55 Разгораются ярче на небѣ ночномъ,
Какъ во храмѣ святыя лампады.
Въ серебристомъ сіяньи холодной луны
Снѣговыя бѣлѣютъ равнины,
И невольно въ душѣ, будто смутные сны,
60 Воскресаютъ былого картины.
Вспоминаются ей годы дѣтства ея,
Невозвратные, чудные годы,
Ты шепнула, прижавшись к лицу моему:
— Не горюй!.. (я рыдала беззвучно)
Я на небо иду, чтоб папа́ одному
40 Там без нас не казалося скучно. —
О, голубка моя! Задыхаясь, в бреду,
Ты ласкалась ко мне, как бывало,
Вспоминая порою, как в прошлом году
Мама ёлку тебе убирала…
45 Видишь, ёлка твоя и теперь зажжена,
Что ж на зов мой нейдёшь ты, родная?
Не встречаешь меня и, веселья полна,
Не смеёшься, меня обнимая?»
И к холодной плите приникала опять,
50 Будто слова любви ожидая,
И склонялась над ней одинокая мать,
Безутешно и горько рыдая.
Не откликнется, — нет! Всё безмолвно кругом,
Тихо всё… Только звёзд мириады
55 Разгораются ярче на небе ночном,
Как во храме святые лампады.
В серебристом сияньи холодной луны
Снеговые белеют равнины,
И невольно в душе, будто смутные сны,
60 Воскресают былого картины.
Вспоминаются ей годы детства её,
Невозвратные, чудные годы,
