Чуть слышно листы трепетали,
10 Чуть слышно журчала вода;
Мы шли, сознавая едва-ли,
Какъ долго идемъ и куда?
То было ли грезой минутной,
Иль годы прошли и вѣка?
15 Все было неясно и смутно,
Какъ въ небѣ ночномъ облака.
Въ душѣ, въ сочетаніи странномъ,
Сливались восторгъ и печаль,
Какъ небо—съ вечернимъ туманомъ,
20 Какъ съ лѣсомъ—стемнѣвшая даль.
Чуть слышно листы трепетали,
10 Чуть слышно журчала вода;
Мы шли, сознавая едва ли,
Как долго идём и куда?
То было ли грёзой минутной,
Иль годы прошли и века?
15 Всё было неясно и смутно,
Как в небе ночном облака.
В душе, в сочетании странном,
Сливались восторг и печаль,
Как небо — с вечерним туманом,
20 Как с лесом — стемневшая даль.
Спокойно прозрачнаго озера воды
Дремали въ серебряномъ свѣтѣ луны,
И грезились въ лепетѣ сонномъ природы
Волшебные сны.
5 Безшумно волна омывала ступени,
Безшумно плескалась въ края береговъ,
Ложились далеко прозрачныя тѣни
Отъ темныхъ холмовъ.
Вся даль потонула въ серебряномъ блескѣ,
10 Огни, догорая, погасли вездѣ,
Причудливо лунныхъ лучей арабески
Дробились въ водѣ.
Когда же луна исчезала за тучей,
На мигъ омрачавшей собой небосводъ—
15 Туманъ поднимался волною зыбучей
Надъ зеркаломъ водъ.
И сразу, окутанъ покровомъ тумана,
Мѣнялъ выраженье знакомый пейзажъ,
И все въ немъ казалось такъ призрачно странно,
20 Какъ дальній миражъ.
Не такъ ли и въ жизни—сіянье и тѣни
Идутъ чередою другъ другу во слѣдъ,
Но длятся въ ихъ странной, загадочной смѣнѣ—
Лишь тѣни—не свѣтъ…
Спокойно прозрачного озера воды
Дремали в серебряном свете луны,
И грезились в лепете сонном природы
Волшебные сны.
5 Бесшумно волна омывала ступени,
Бесшумно плескалась в края берегов,
Ложились далёко прозрачные тени
От тёмных холмов.
Вся даль потонула в серебряном блеске,
10 Огни, догорая, погасли везде,
Причудливо лунных лучей арабески
Дробились в воде.
Когда же луна исчезала за тучей,
На миг омрачавшей собой небосвод —
15 Туман поднимался волною зыбучей
Над зеркалом вод.
И сразу, окутан покровом тумана,
Менял выраженье знакомый пейзаж,
И всё в нём казалось так призрачно странно,
20 Как дальний мираж.
Не так ли и в жизни — сиянье и тени
Идут чередою друг другу вослед,
Но длятся в их странной, загадочной смене —
Лишь тени — не свет…
1.
Мы шли тропинкою песчаной и тѣнистой,
Отъ сосенъ вѣковыхъ кругомъ ложилась тѣнь,
Дышала жадно грудь прохладою смолистой
И тихо догоралъ, и гасъ тревожный день.
5 Надъ нами въ вышинѣ оттѣнками опала
И блѣднымъ золотомъ сіяла глубь небесъ,
Мы тихо шли впередъ и все кругомъ молчало,
И лишь задумчиво шумѣлъ сосновый лѣсъ.
Но вдругъ, послышался, вначалѣ еле внятный,
10 Сливаясь съ шорохомъ и шелестомъ вѣтвей—
Какой то странный гулъ, глухой и непонятный,
Но разроставшійся могучѣй и сильнѣй.
То не былъ тихій стонъ подавленнаго горя;
О, нѣтъ! Торжественный и равномѣрный шумъ,
15 Звучавшій откликомъ, стихійныхъ силъ и думъ—
Его узнали мы. И то былъ голосъ моря!
1
Мы шли тропинкою песчаной и тенистой,
От сосен вековых кругом ложилась тень,
Дышала жадно грудь прохладою смолистой
И тихо догорал, и гас тревожный день.
5 Над нами в вышине оттенками опала
И бледным золотом сияла глубь небес,
Мы тихо шли вперёд и всё кругом молчало,
И лишь задумчиво шумел сосновый лес.
Но вдруг, послышался, вначале еле внятный,
10 Сливаясь с шорохом и шелестом ветвей —
Какой-то странный гул, глухой и непонятный,
Но разраставшийся могучей и сильней.
То не был тихий стон подавленного горя;
О, нет! Торжественный и равномерный шум,
15 Звучавший откликом, стихийных сил и дум —
Его узнали мы. И то был голос моря!
