упивается этимъ разрѣженнымъ и цѣлительнымъ воздухомъ, до котораго не подымаются міазмы земли и который благоухаетъ дыханіемъ ангеловъ: не надо забывать, что Бодлэръ, несмотря на частыя обвиненія его въ матеріализмѣ—упрекъ, который глупость никогда не преминетъ бросить таланту—напротивъ, одаренъ былъ въ высокой степени даромъ спиритуалъности,(!) какъ сказалъ бы Сведенборгъ. Онъ обладалъ также и даромъ „соотвѣтствованія“ (corréspondance), если держаться того же мистическаго языка, т. е. умѣлъ открыть тайной интуиціей отношенія, невидимыя для другихъ, и такимъ образомъ сблизить неожиданными аналогіями, которыя можетъ уловить только ясновидящій, предметы на поверхностный взглядъ самые далекіе и самые противоположные. Всякій истинный поэтъ одаренъ въ большей или меньшей степени этимъ качествомъ, составляющимъ самую сущность его искусства.
Безъ сомнѣнія, Бодлэръ въ эту книгу, посвященную изображенію современной испорченности и развращенности, занесъ много отвратительныхъ картинъ, въ которыхъ обнаженный порокъ валяется въ грязи во всемъ безобразіи своего позора; но поэтъ съ величайшимъ отвращеніемъ, съ презрительнымъ негодованіемъ и съ возвратомъ къ Идеалу, чего часто не бываетъ у сатириковъ, стигматизируетъ и неизгладимо клеймитъ каленымъ желѣзомъ всѣ эти нездоровыя тѣла, натертыя мазями и свинцовыми бѣлилами. Нигдѣ жажда дѣвственнаго и чистаго воздуха, непорочной бѣлизны снѣговъ Гималая, безоблачной лазури, неугасаемаго свѣта не проявляется съ большимъ пыломъ, чѣмъ въ этихъ произведеніяхъ, заклейменныхъ безнравственными, какъ будто бичеваніе порока есть самъ порокъ и какъ будто самъ дѣлается отравителемъ тотъ, кто опишетъ аптеку ядовъ дома Борджіа.
Этотъ способъ не новъ, но онъ всегда удавался, и нѣкоторые люди дѣлаютъ видъ, что вѣрятъ, будто нельзя читать „Цвѣтовъ зла“ безъ стеклянной маски, какую носилъ Экзили, когда работалъ надъ своимъ знаменитымъ порошкомъ наслѣдственности. Я часто читалъ стихи Бодлэра—и не упалъ замертво съ искривленнымъ лицомъ, съ тѣломъ, покрытымъ черными пятнами, какъ будто послѣ ужина съ Ваноццой въ виноградникѣ папы Александра VI. Всѣ эти нелѣпо-
