чѣмъ у плотоядныхъ животныхъ; и даже здѣсь мы видимъ это общее сходство съ орангутангомъ.
Такимъ образомъ, строеніе человѣческаго тѣла есть строеніе существа, приспособленнаго къ чисто растительной пищѣ, во всѣхъ существенныхъ частностяхъ. Это вѣрно, что отвращеніе къ воздержанью отъ животной пищи, у тѣхъ, кто издавна привыкъ къ ней, какъ къ возбудительному средству, настолько велико среди людей слабодушныхъ, что врядъ-ли можетъ быть побѣждено: но это вовсе не аргументъ въ ея защиту. Ягненокъ, котораго матросы одного корабля втеченіи нѣкотораго времени кормили мясомъ, въ концѣ пути отказывался отъ своей естественной пищи. Есть множество примѣровъ, что лошади, овцы, быки, и даже дикіе голуби, бывали научены питаться мясомъ и до такой степени, что они уже испытывали отвращеніе къ естественной пищѣ. Дѣти явнымъ образомъ предпочитаютъ пирожное, апельсины, яблоки, и другіе плоды, мясу животныхъ, до тѣхъ поръ, пока, въ силу постепеннаго извращенія пищеварительныхъ органовъ, свободное употребленіе растительной пищи, втеченіи нѣкотораго времени, не создаетъ серьезныхъ неудобствъ; втеченіи нѣкотораго времени, говорю я, потому что не было еще ни одного примѣра, чтобы переходъ отъ спиртныхъ напитковъ и животной пищи къ растительной діэтѣ и къ чистой водѣ не укрѣпилъ въ концѣ концовъ тѣло, сдѣлавъ его соки чистыми и пригодными къ отправленіямъ, и возстановивъ въ разумѣ ту гибкость и веселость, которыми при современной системѣ не обладаетъ одинъ изъ пятидесяти. Любовь къ крѣпкимъ напиткамъ также лишь съ трудомъ внушаютъ дѣтямъ. Почти каждый помнитъ кислыя лица, причиненныя первымъ стаканомъ портвейна. Инстинктъ, не испорченный лжемудрствованіемъ, не ошибается никогда; но рѣшать о пригодности или непригодности животной пиши, опираясь на извращенные аппетиты, созданные вынужденнымъ ея принятіемъ, это то же самое, что дѣлать преступника судьею своего дѣла; хуже: это то же, что спрашивать отупѣвшаго пьяницу о пользѣ водки.
Въ чемъ заключается причина болѣзненнаго разстройства нашей животной системы? Не въ воздухѣ, которымъ мы дышемъ, потому что и другіе, родственные намъ, обитатели земли дышутъ тѣмъ же
чем у плотоядных животных; и даже здесь мы видим это общее сходство с орангутангом.
Таким образом, строение человеческого тела есть строение существа, приспособленного к чисто растительной пище, во всех существенных частностях. Это верно, что отвращение к воздержанью от животной пищи, у тех, кто издавна привык к ней, как к возбудительному средству, настолько велико среди людей слабодушных, что вряд ли может быть побеждено: но это вовсе не аргумент в её защиту. Ягненок, которого матросы одного корабля в течение некоторого времени кормили мясом, в конце пути отказывался от своей естественной пищи. Есть множество примеров, что лошади, овцы, быки, и даже дикие голуби, бывали научены питаться мясом и до такой степени, что они уже испытывали отвращение к естественной пище. Дети явным образом предпочитают пирожное, апельсины, яблоки, и другие плоды, мясу животных, до тех пор, пока, в силу постепенного извращения пищеварительных органов, свободное употребление растительной пищи, в течение некоторого времени, не создает серьезных неудобств; в течение некоторого времени, говорю я, потому что не было еще ни одного примера, чтобы переход от спиртных напитков и животной пищи к растительной диете и к чистой воде не укрепил в конце концов тело, сделав его соки чистыми и пригодными к отправлениям, и восстановив в разуме ту гибкость и веселость, которыми при современной системе не обладает один из пятидесяти. Любовь к крепким напиткам также лишь с трудом внушают детям. Почти каждый помнит кислые лица, причиненные первым стаканом портвейна. Инстинкт, не испорченный лжемудрствованием, не ошибается никогда; но решать о пригодности или непригодности животной пиши, опираясь на извращенные аппетиты, созданные вынужденным её принятием, это то же самое, что делать преступника судьею своего дела; хуже: это то же, что спрашивать отупевшего пьяницу о пользе водки.
В чём заключается причина болезненного расстройства нашей животной системы? Не в воздухе, которым мы дышим, потому что и другие, родственные нам, обитатели земли дышат тем же
