непрестанное безпокойство его нервной системы такъ-же ясно говорятъ о характерѣ его ненасытнаго честолюбія, какъ его убійства и его побѣды. Если-бы Бонапартъ происходилъ изъ рода людей, питавшихся растительной пищей, было бы невозможно, чтобы онъ имѣлъ стремленіе или власть взойти на тронъ Бурбоновъ. Желаніе тиранніи врядъ-ли могло-бы возникнуть въ отдѣльной личности, и во всякомъ случаѣ общество никогда-бы не дало ей тираннической власти, разъ люди не были-бы доведены до безумія опьяненіемъ, и не были-бы безсильными и вздорными благодаря болѣзни. Поистинѣ, отреченіе отъ инстинкта есть неистощимый родникъ злополучій, потому что оно касается нашей тѣлесной природы; вычисленіе безсильно перечислить, и, быть можетъ, разумъ даже неспособенъ подозрѣвать, какъ много источниковъ болѣзни въ жизни цивилизованныхъ людей. Даже вода, такое, повидимому, безвредное вещество, можетъ быть лукавымъ и смертельнымъ разрушителемъ, благодаря нечистотѣ людныхъ городовъ[1].
Нѣтъ такой болѣзни, тѣлесной или духовной, которую система растительной пищи и чистой воды не смягчила-бы безошибочно, если только опытъ былъ сдѣланъ настоящимъ образомъ. Хилость постепенно превращается въ силу, болѣзненность въ здоровое состояніе; сумасшествіе, во всемъ своемъ отвратительномъ разнообразіи, отъ неистовства скованнаго маніака до необъяснимыхъ вздорностей дурного расположенія духа, дѣлающихъ изъ семейной жизни адъ, переходитъ въ спокойную и сознательную ровность темперамента, которая одна только и можетъ представлять изъ себя извѣстный залогъ будущаго нравственнаго преобразованія общества. При естественной системѣ пищи, преклонный возрастъ будетъ нашей послѣдней и нашей единственной болѣзнью; предѣлъ нашего существованія будетъ продленъ; мы будемъ наслаждаться жизнью, и не будемъ болѣе исключать другихъ изъ сферы наслажденія ею; всѣ восторги воспріятія будутъ безконечно болѣе изысканными и совершенными; самое чувство бытія будетъ тогда безпрерывнымъ наслажденіемъ, такимъ, какъ мы это чувствуемъ теперь въ рѣдкіе и особенно благопріятные моменты нашей юности. Всѣмъ, что есть священнаго въ нашихъ надеждахъ на человѣческій родъ, я закли-
- ↑ Lambe's Reports on Cancer.
непрестанное беспокойство его нервной системы так же ясно говорят о характере его ненасытного честолюбия, как его убийства и его победы. Если бы Бонапарт происходил из рода людей, питавшихся растительной пищей, было бы невозможно, чтобы он имел стремление или власть взойти на трон Бурбонов. Желание тирании вряд ли могло бы возникнуть в отдельной личности, и во всяком случае общество никогда бы не дало ей тиранической власти, раз люди не были бы доведены до безумия опьянением, и не были бы бессильными и вздорными благодаря болезни. Поистине, отречение от инстинкта есть неистощимый родник злополучий, потому что оно касается нашей телесной природы; вычисление бессильно перечислить, и, быть может, разум даже неспособен подозревать, как много источников болезни в жизни цивилизованных людей. Даже вода, такое, по-видимому, безвредное вещество, может быть лукавым и смертельным разрушителем, благодаря нечистоте людных городов[1].
Нет такой болезни, телесной или духовной, которую система растительной пищи и чистой воды не смягчила бы безошибочно, если только опыт был сделан настоящим образом. Хилость постепенно превращается в силу, болезненность в здоровое состояние; сумасшествие, во всём своем отвратительном разнообразии, от неистовства скованного маниака до необъяснимых вздорностей дурного расположения духа, делающих из семейной жизни ад, переходит в спокойную и сознательную ровность темперамента, которая одна только и может представлять из себя известный залог будущего нравственного преобразования общества. При естественной системе пищи, преклонный возраст будет нашей последней и нашей единственной болезнью; предел нашего существования будет продлен; мы будем наслаждаться жизнью, и не будем более исключать других из сферы наслаждения ею; все восторги восприятия будут бесконечно более изысканными и совершенными; самое чувство бытия будет тогда беспрерывным наслаждением, таким, как мы это чувствуем теперь в редкие и особенно благоприятные моменты нашей юности. Всем, что есть священного в наших надеждах на человеческий род, я закли-
- ↑ Lambe's Reports on Cancer.
