Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/763

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 614 —

восточной этики столь превознесенные, не одну тысячу раз повторенные платоновские кардинальные добродетели: справедливость, храбрость, умеренность и мудрость, — то станет очевидно, что они выбраны без отчетливого и руководящего принципа и, значит, поверхностно, отчасти же — даже прямо ложно. Добродетели должны быть качествами воли; мудрость же прежде всего принадлежит интеллекту. Σωφροσυνη, переданная Цицероном через temperantia, по-немецки Mässigkeit (умеренность), — слишком неопределенное и многосмысленное выражение, под которое можно подвести весьма разное, — как, например, рассудительность, трезвость, здравый смысл; выражение это происходит, очевидно, от σωον εχειν то φρονειν, или как говорит Гиеракс у Стобея (Flor. tit. 5, § 60; vol. I, р. 134 Gais): …Ταυτην την ἀρετην σωφροσυνην ἐκαλεσαν σωτηριαν οι’σαν φρονησεως. Храбрость вовсе не добродетель, хотя и бывает иногда ее слугою или же орудием; но она точно так же готова служить и величайшей низости: собственно говоря, мужество — свойство темперамента. Уже Гейлинкс (Ethica in praefatione) отвергнул платоновские кардинальные добродетели и выставил вместо них следующие: diligentia, obedientia, justitia, humilitas — конечно, неудовлетворительно. Китайцы признают пять кардинальных добродетелей: сострадание, справедливость, вежливость, мудрость и правдивость (Journ. Asiatique, Vol. 9. p. 62). Sam. Kidd, China (London, 1841, p. 197) называет benevolence, righteousness, propriety (благопристойность), wisdom and sincerity и дает к каждой из этих добродетелей обстоятельный комментарий. — У христианства имеются не кардинальные, а богословские добродетели: вера, любовь и надежда.

Противоположность основного настроения человека по отношению к другим, принимающего характер или зависти, или сострадания, является тем пунктом, в котором впервые расходятся его нравственные добродетели и пороки. Ибо каждый человек носит в своей душе эти два диаметрально-противоположные качества, возникающие из неизбежного сравнения собственного положения с чужим; при чем то или другое свойство становится основным его настроением и источником его поступков, смотря по тому, как результат этого сравнения подействует на индивидуальный его характер. Именно, зависть воздвигает прочную стену между ты и я; сострадание же — тонкую и прозрачную перегородку; иногда оно и совершенно устраняет ее, и тогда исчезает различие между я и не-я.

§ 111.

Упомянутая выше храбрость, или же, точнее, лежащее в основе ее мужество (ибо храбрость это только мужество на войне), заслуживает более внимательного рассмотрения. Древние причисляли храбрость