Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/772

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 623 —

конце концов, не преминет воспользоваться и самым ничтожным поводом, раздувши его при помощи воображения,

Quantulacunque adeo est occasio, sufficit irae.

Iuv. Sat. XIII. v. 183.

и уж затем натешится вволю, насколько лишь посмеет и сумеет. Это нам случается видеть и в обыденной жизни, где такие вспышки характеризуются выражением „излить свою желчь на что-нибудь“. При этом можно действительно заметить, что если они не наталкиваются на противодействие, то человек чувствует после них положительное облегчение. Что гнев не лишен некоторого приятного чувства, заметил уже Аристотель: το οργιζεσϑαι ἡδυ (Rhet. I, 11. II, 2.), приводя кстати соответствующее место из Гомера, который говорит, что гнев слаще меда. Однако не только гневу, но и ненависти, относящейся к нему, как хроническая болезнь — к острой, предается человек поистине con amore:

Now hatred is by far the longest pleasure:
Men love in haste, but they detest at leisure[1].

Byr. D. Juan. C. 13, 6.

Гобино (des races humaines) назвал человека l’animal méchant par excellence, что̀ людям не понравилось, так как они чувствовали себя оскорбленными; но он был прав: ибо человек единственное животное, причиняющее другим страдания без всякой дальнейшей цели. Другие животные никогда не делают этого иначе, как для удовлетворения голода или же в пылу борьбы. Если тигра и обвиняют в том, что он губит больше, чем может съесть, то душит он с намерением все сожрать, — а это объясняется тем, что, как гласит своеобразный французский оборот, ses yeux sont plus grands que son estomac. Ни одно животное никогда не мучит только для того, чтобы мучить; а человек делает это, чему и обязан своим дьявольским характером, злее зверского. Мы уже говорили об этом в крупном; но то же самое сказывается в мелочах, что́ каждый может проверить на повседневных происшествиях. Например, какую мирную и забавную картину представляют собою два играющих щенка, — но вот подходит к ним 3—4 летний ребенок и, почти наверное, тотчас же хватит их, что́ есть силы, своим хлыстом или палкою, доказав тем, что он уже и теперь — l’animal méchant par excellence. Даже столь обычная манера поддразнивать и подшучивать также проистекает из того же источника. Стоит, например, лишь высказать свою досаду по поводу какой-нибудь неудачи или неприятности, — и наверное,

  1. Ненависть слаще всего, ибо любит человек торопливо, ненавидит досужно.