Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/1006

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 857 —

латыни научает нас обращаться с речью, как с художественным произведением, имеющим материалом своим язык, который поэтому и должен употребляться с величайшей заботливостью и осмотрительностью. Мы начинаем обращать усиленное внимание на значение и ценность слов, их сопоставлений, грамматических форм; мы научаемся все это точно взвешивать, т. е. правильно пользоваться тем драгоценным материалом, в котором могут быть выражены и сохранены сокровища мысли. Мы привыкаем относиться к языку, на котором пишем, с уважением и не переделывать его по нашему произволу и капризу. Без этой подготовительной школы писание легко вырождается в бумагомарание.

Человек, который не знает латинского языка, похож на человека, находящегося в прекрасной местности в туманную погоду. Горизонт его крайне ограничен; ясно он видит только на расстоянии нескольких шагов; все, что дальше, теряется для него во мгле. Горизонт латиниста, напротив, очень широк; он охватывает собою и новые столетия, и средние века, и древность. — Греческий язык, а тем более греческий вместе с санскритским, конечно, еще значительнее расширяют горизонт. — Кто не знает по-латыни, принадлежит к простонародью, хотя бы он отлично умел обращаться с электрической машиной, или имел в своем тигле радикал плавиково-шпатовой кислоты.

В ваших писателях, не знающих по-латыни, вы скоро будете иметь настоящую литературу болтливых цирюльничьих подмастерий. Со своими галлицизмами и якобы легкими оборотами они уже к этому приближаются. Да, благородные германцы, вы повернули в сторону пошлости и к пошлости придете. — Настоящие убежища лени и рассадники невежества представляют собой так беззастенчиво появляющиеся теперь издания не только греческих, но даже (horibile dictu) латинских авторов с немецкими примечаниями! Какое бесстыдство! Как же ученику научиться по-латыни, когда ему постоянно мешают в этом разговорами на языке маменьки? Старое правило in schola nil nisi latine было хорошее правило. Но господин профессор не умеет свободно писать, а ученик — свободно читать по-латыни, и в этом — суть, как бы вы ни изворачивались. За вашею системой кроются лень и порождение ее, невежество, — больше ничего. И это — позор! Один ничему не выучился, а другой ничему не хочет учиться. Политическое пустомельство за сигарой заменило в наши дни научные занятия, подобно тому как иллюстрированные книжки для взрослых недорослей вытеснили прежние литературные обозрения.