Французы, не исключая и академии, обходятся с греческим языком совершенно непозволительно. Они перенимают из него слова, чтобы их уродовать, пишут, напр., Etiologie, Esthétique и т. д., между тем как именно в одном французском языке ai произносится так же, как в греческом; или: bradype, Oedype, Andromaque и т. п., — короче, пишут греческие слова так, как с чужого голоса написал бы их и крестьянский мальчик-француз. Право, было бы гораздо приличнее, если бы французские ученые по крайней мере делали вид, что знают по-гречески. Видеть же, как в угоду такого отвратительного жаргона, каков сам по себе французский (это противнейшее искажежение итальянского языка с его носовыми звуками и отвратительными конечными слогами), дерзко уродуется благородный греческий язык, это — почти то же, что присутствовать при зрелище, как большой вест-индский паук пожирает колибри, или жаба — мотылька. Я желал бы, чтобы illustres confrères, как называют друг друга господа академики, как-нибудь поразмыслили над этим и покончили с этим мальчишеским варварством, т. е. или оставили греческий язык в покое и обходились средствами собственного жаргона, или же, употребляя греческие слова, их не портили; тем более, что при искажениях, которые они производят над этими последними, часто трудно бывает угадать кроющееся за таким искажением подлинное слово, а значит, и понять смысл данного выражения. Сюда же относятся и употребительное у французских ученых совершенно варварское сплавливание греческих слов с латинскими. Подобные вещи, мои illustres confrères, достойны разве цирюльничьих подмастерий.
Сделать все эти замечания я считал себя в полном праве: ведь в республике ученых политические границы имеют не больше значения, чем в физической географии: границы же языков существуют лишь для невежд, которые в ней, этой республике, не должны быть терпимы.
Что с умножением понятий увеличивается и запас слов данного языка, — нормально и даже необходимо. Но когда последнее происходит без первого, то это — уже признак умственной бедности, которая хотела бы что-нибудь вынести на рынок и, не имея новых мыслей, является с новыми словами. Этот способ обогащения языка теперь очень в ходу и представляет собою симптом времени. Но новые слова для старых понятий — то же, что новая краска для старого платья.
Между прочим, и просто потому, что пример как раз у меня
