Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/1062

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 913 —

глазеющих свиных глазок, через все промежуточные ступени, до лучистого и блестящего взора гения. Взгляд ума, даже самого тонкого, тем отличается от взгляда гениальности, что он носит на себе отпечаток службы у воли, между тем как последний от этого свободен (ср. сказанное в § 50 о выражении лица у гения). Поэтому безусловно вероятен анекдот, который Скварцафиши, в своей биографии Петрарки, передает со слов современника последнего Иосифа Бриния, — именно, что однажды при дворе Висконти, когда среди множества знатных и благородных господ находился и Петрарка, Галеанно Висконти предложил своему сыну, будущему первому герцогу миланскому, тогда еще мальчику, — найти среди присутствующих самого мудрого: мальчик ненадолго воззрился на каждого и вдруг взял за руку Петрарку и подвел его к отцу, — к великому изумлению всех присутствовавших. Да, природа так явственно кладет печать своего величия на лик избранников человечества, что его распознает даже дитя. Поэтому я посоветовал бы своим проницательным землякам, если им еще раз взлюбится в течение тридцати лет прославлять во все трубы, как великий ум, какую-нибудь дюжинную голову, — выбрать для этого все же не такую физиономию хозяина пивной, какой обладал Гегель, на лице которого природа самым отчетливым своим почерком написала столь обычное для нее: „дюжинный человек“.

Но иначе, чем с интеллектуальной, обстоит дело с моральной стороной, с характером человека; его гораздо труднее познать физиономически, потому что он, характер, как начало метафизическое, лежит несравненно глубже и хотя, разумеется, связан с телесностью, с организмом, но не так непосредственно и не прикреплен, как интеллект, к какой-нибудь определенной части и системе последнего. К этому присоединяется и то, что в то время как всякий открыто несет напоказ свой интеллект, которым люди сплошь и рядом весьма довольны, и при каждом удобном случае старается его обнаружить, моральная сторона редко целиком выводится на свет: нет, большей частью ее даже намеренно скрывают, в чем от долгого упражнения создается большое мастерство. Тем не менее, как я показал выше, дурные мысли и недостойные желания постепенно оставляют на лице свои следы, особенно в глазах, И потому дело обстоит так, что мы, стоя на физиономической точке зрения, легко можем поручиться за то, что данный человек никогда не создаст бессмертного произведения, — но не за то, конечно, что он никогда не совершит великого преступления.