чительно тем, что можно знать. Если бы это оказалось и чем-нибудь совершенно иным, нежели то, во что надлежим верить, то это даже и для веры не составляло бы никакого ущерба — ибо на то она и вера, чтобы учить о вещах, которых нельзя знать. Если бы их можно было знать, то существование веры было бы бесполезным и смешным, вроде того как если бы было предложено какое-либо вероучение относительно математики.
Но против этого можно возразить, что, хотя вера, допустим, может научить большему и гораздо большему, чем философия, однако она не может давать ничего такого, что было бы несовместимо с выводами этой последней, — по той именно причине, что знание слагается из более прочного материала, чем вера, так что при столкновении их друг с другом разбивается именно вера.
Во всяком случае, то и другая — в самом корне различные вещи, которые, для их обоюдного блага, должны оставаться строго разобщенными, так чтобы каждая шла своей дорогой, даже не обращая никакого внимания на другую.
Эфемерные поколения людей возникают и гибнут в быстрой смене, в то время как индивидуумы, объятые страхом, нуждой и страданиями несутся в объятия смерти. При этом они неустанно спрашивают, что́ с ним будет и что должен обозначать весь этот трагикомический фарс, и взывают к небу, прося ответа. Но небо остается немым. Зато являются попы с откровениями.
Но все еще большим ребенком продолжает быть тот, кто может серьезно думать, будто некогда существа, которые не были людьми, дали человеческому роду откровения относительно бытия и цели человечества и мира. Нет иного откровения, кроме мыслей мудрецов, — хотя и они, по общему жребию всего человеческого, подвержены заблуждению, а часто также облечены в причудливые аллегории и мифы, в каковой форме они называются тогда религиями. В этом отношении, стало быть, безразлично, будет ли человек жить и умирать, полагаясь на свои собственные, или на чужие мысли: ибо он всегда полагается здесь лишь на человеческие мысли и человеческое мнение. Однако люди обычно имеют слабость лучше доверять другим, ссылающимся на сверхъестественные источники, чем своей собственной голове. И вот, если мы примем в расчет то чрезвычайно большое интеллектуальное неравенство, какое существует между различны-
