existence („невежество есть источник страсти, которая вращает колесо этого смертного существования“. (См. Prabodh Chandrodaya, пер. Taylor’а, Лонд. 1812, стр. 49). О постоянном возникновении и гибели сменяющих друг друга миров говорится в бьюкэнэновском изложении буддизма по бирманским текстам, в Азиатских изысканиях (Buchanan, Asiatic researches, т. 6, стр. 181): the successive destructions and reproductious of the world resemble a great wheel, in which we can point ont neither beginning nor end (“последовательные разрушения и воспроизведения мира подобны большому колесу, в котором мы не можем указать ни начала ни конца“). (То же самое место, только подробнее, находится у Сэнджэрмэна, в его описании бирманской империи — Sangermano, description of the Burmese Empire, Рим 1833 стр. 7). В предписаниях Мену говорятся: It is He Brahma, who pervading all beings in five elemental forms, causes them by the gradations of birth, growth and dissolution, to revolve in this world, until they deserve beatitude, like the wheels of a car („Это Он (Брама), который, проникая все существа в форме пяти элементов, заставляет их, пока они не заслужат блаженства, переходить через рождение, рост и разложение, вращаясь в этом мире, подобно колесам повозки“). См. Institutes of Hindu Law: or, the ordinances of Menu, according to the gloss of Cullúca. Translated by Sir William Jones, гл. XII. 124).
По глоссарию Грауля, Hansa — синоним Saniassi. Не стоит ли в связи с этим имя Иоанна (Johannes, из которого немцы делают — Hans), если принять к тому же во внимание ту жизнь Saniassi, какую названное этим именем лицо вело в пустыне?
Совершенно внешнее и случайное сходство буддизма с христианством заключается в том, что он он не приобрел господства в той стране, где возник, — так что обе религии должны сказать: προφητης εν τῃ ιδιᾳ πατριδι τιμην ουκ εχει („нет пророка в своем отечестве“).
Если бы кто, для объяснения такого сходства между христианством и индийскими учениями, пожелал прибегнуть к разного рода догадкам, то можно бы принять, что евангельская заметка о бегстве в Египет имеет за собой некоторую историческую основу и что Иисус, воспитанный египетскими жрецами, религия которых была индийского происхождения, усвоил от них индийскую этику и понятие аватара, а впоследствии старался приноровить ее у себя дома к иудейским догматам, привить ее к старому стволу. Быть может, чувство собственного морального и интеллектуального превосходства побудило его наконец считать себя самого за аватар и потому называть себя сыном человеческим, чтобы обозначить, что он более, чем простой человек. Можно даже думать, что, при силе и чистоте его воли и благодаря всемогуществу, какое вообще принадлежит воле как вещи в
