лал серьезно установить и провести эту гипотезу, тот должен бы признать, что религиозное и моральное содержание христианства сложилось у александрийских евреев, сведущих в индийских и буддийских вероучениях, а затем в качестве звена, соединяющего эти учения с иудейством, послужил политический герой, с его печальной судьбою, так что первоначально-земной Мессия превратился в небесного. Конечно, против этого можно возразить очень многое. Однако выставленный Штраусом мифический принцип в деле объяснения евангельской истории, по крайней мере для ее частностей, остается несомненно правильным, — и трудно было бы выяснить, как далеко он здесь простирается. Как вообще обстоит дело с мифом, об этом надо составить себе представление по более к нам близким и менее сомнительным примерам. Так, например, во все средние века мы находим как во Франции, так и в Англии вполне определенную, великими подвигами прославившуюся, чудесную, постоянно с одинаковым характером и с тою же свитой выступающую личность — короля Артура, который, со своим круглым столом, своими рыцарями, своими неслыханными геройскими подвигами, своим удивительным сенешалем, своей вероломной супругой и ее Ланчелотом с озера и т. д., является постоянной темой у поэтов и романистов в течение многих столетий. И все они выводят перед нами тех же лиц с теми же характерами, да и в событиях довольно сходны между собою, сильно отличаясь друг от друга только по костюмам и нравам, именно — в зависимости от собственной эпохи каждого автора. Теперь, несколько лет назад — французское министерство послало в Англию г-на де-ле-Вильмарка, чтобы исследовать происхождение мифов об этом короле Артуре. И вот, касательно фактической стороны дела оказалось, что в начале шестого века в Вельсе жил маленький властелин, по имени Артур, который неустанно боролся с вторгшимися туда саксами и незначительные деяния которого были однако забыты. Из него-то, Бог весть почему, и получилась столь блестящая, много столетий в бесчисленных песнях, романсах и романах прославлявшаяся личность. См. народные сказания древних бретонцев, с опытом о происхождении эпоса о круглом столе (Contes porulaires des anciens Bretons, avec un essay sur l’origine des épopées sur la table ronde, par Th. de la Villemarqué, 2 т. 1842), а также Ритсона, Жизнь короля Артура по древним историкам и подлинным документам (the life of King Arthur, from ancient historians and authentic documents, by Ritson, 1826), где этот король является в виде далекого, неясного туманного образа, однако не без реальной основы. Точно так же почти обстоит дело с Роландом, который был героем всего средневековья, прославленным в бесчисленных песнях, эпических стихотворениях в романах и даже особыми Ро-
