шим образом вторгается подобное влечение, так и от небесного влияния, которое подобным образом движет тогда душу». — 68: «человеческой душе присуще некоторое свойство изменения и объединения обстоятельств и людей для достижения цели, которой домогаешься, и все обстоятельства повинуются такому человеку, когда он настолько одержим могучим порывом какой-либо страсти или душевной силы, что превосходит тех людей, которых сплачивает воедино. Корнем такого рода сплочения людей воедино служит именно сильнейшее и исключительное душевное волнение».
Подобным образом говорит и Jul. Caes. Vanninus, De admir. naturae arcan. L. IV. dial. 5. Стр. 434: «Сильное воображение, которому повинуются и дух и плоть, обладает свойством осуществлять мыслимое намерение в действительности, т. е. не только внутри, в воображении, но и вовне»[1]. Точно так же говорит и Иог. Бапт. фон Гельмонт, прилагающий много усилий к тому, чтобы возможно больше отнять в магии влияния у дьявола и приписать отнятое воле. Из большого собрания его сочинений: «Ortus medicinae», я выпишу некоторые места с указанием отдельных сочинений.
Recepta injecta § 12. «Так как враг природы (дьявол) не в состоянии сам по себе осуществить свое желание, то он возбуждает в ведьме представление сильного желания и ненависти, чтобы, воспользовавшись такими чисто мыслимыми и ничем не ограниченными средствами, перенести в нее свое воление, с помощью
- ↑ Там же, стр. 440: к этому прибавляют изречение Авиценны: „От сильного чьего-либо воображения издыхает верблюд“. Там же, стр. 478, повествует он о заговоре, чтобы кто-либо не совокупился с женщиной, и говорит: „Я лично разговаривал в Германии со многими людьми, которые носят в общежитии прозвище „некромантистов“: они откровенно сознавались в своей совершенно твердой уверенности в том, что поверья, распространенные в народе о демонах, — сплошные побасенки, но что они сами в состоянии кое-чего достигнуть, отчасти силою трав, возбуждающих фантазию, отчасти силою воображения и твердой веры; ее исповедуют невежественные женщины, пользуясь нелепейшими заклинаниями, которые придумали сами некромантисты; этим женщинам внушают, что если они произнесут с большою набожностью известные молитвословия, то сейчас же будут в состоянии произвести заговор; в силу чего легковерные женщины из самой глубины сердца изливают свои заклинания и, таким образом, заговаривают ближних не силою слов или начертанных знаков, как сами думают, но испаряемыми духами (подр. жизненными и животными), которые проникнуты страстным желанием навести заговор. Отсюда проистекает то обстоятельство, что когда некромантики в собственном или чужом деле действуют на собственный страх, они никогда не достигают ничего поразительного, так как они лишены веры, с помощью которой все свершается“.
