необходимым, поскольку оно — следствие, а не поскольку оно — основание данного другого. Далее, закон причинности, в этом своем применении, доказывает слишком много: ибо если он должен был привести нас от мира к его причине, то он не позволяет нам также и останавливаться на ней, а ведет нас дальше к ее причине и так продолжает безжалостно увлекать нас все далее и далее, in infinitum. Это обусловливается самой его сущностью. С нами происходит при этом то же, что с гетевским учеником волшебника, слово которого начинает его творческую работу, но не в силах уже ее остановить. Сюда присоединяется еще и то, что сила и компетенция закона причинности простирается исключительно на форму вещей, а не на их материю. Он — руководящая нить для смены форм, и ничего более: материя не остается затронутой ни при каком из их возникновений и уничтожений, и мы усматриваем это до всякого опыта и потому знаем достоверно. Наконец, космологический аргумент подпадает тому трансцендентальному возражению, что закон причинности — доказуемо субъективного происхождения и оттого приложим лишь к явлениям для нашего интеллекта, а не к сущности вещей самих в себе[1]. — В подмогу космологическому аргументу придают, как сказано, аргумент физикотеологический, имеющий своею целью сообщить введенному первым аргументом допущению одновременно доказательство, подтверждение, правдоподобие, краски и форму. Но он возможен лишь под условием первого аргумента, которого он является пояснением и амплификацией. Его прием состоит тогда в том, что предположенную первую причину мира он возводит в некое познающее и волящее существо, пытаясь установить его бытие путем индукции из много-
- ↑ При вполне реалистическом и объективном понимании вещей ясно как день, что мир поддерживает сам себя: органические существа живут и распространяются, благодаря своей внутренней самобытной жизненной силе; неорганические тела носят в себе силы, для которых физика и химия служат простым описанием; планеты совершают свой ход внутренними силами — благодаря своей косности и тяготению. Таким образом, мир для своего сохранения не нуждается ни в ком вне себя. Ибо оно есть Вишну.
Говорить же, будто некогда, во времени, мира этого со всеми присущими ему силами вовсе и не было, а что он создан из ничего постороннею и вне его находящеюся силой, это — совершенно праздная, ничем не доказуемая выдумка; тем более что все его силы связаны с материей, возникновения или уничтожения которой мы не в состоянии даже мыслить.
Такой взгляд на мир доходит до спинозизма. Что люди в тоске своих сердец повсюду выдумывали властвующие естественными силами и их течением существа, чтобы иметь возможность взывать к ним о помощи, — это весьма естественно. Греки и римляне, однако, ограничивались признанием господства каждого такого существа в его области, и им не приходило в голову утверждать, будто одно из них создало мир и силы природы.
