от которых и добиваются, с помощью жертв и молитв, чтобы они не вредили. Такими народами были, по-видимому, также аборигены индийских полуостровов и Цейлона, до введения браманизма и буддизма; их потомки, говорят, до сих пор держатся еще отчасти подобной какодемонологической религии, — как и некоторые дикие народы. Отсюда ведет свое происхождение и примешанный к сингалезскому буддизму каппуизм. Сюда же равным образом принадлежат и посещенные Лайаром дьяволопоклонники в Месопотамии. — В близкой связи с объясненным истинным происхождением всякого теизма стоит и точно также из природы человека вытекает стремление приносить своим богам жертвы, для того чтобы купить их благоволение или, если таковое уже оказано ими, обеспечить его и на будущее время, или откупиться от зла с их стороны (см. Sanchoniathonis fragmenta, ed. Orelli, Лейп. 1826, ст. 42). В этом — смысл всякой жертвы и потому в этом же источник и опора бытия всех богов, так что правильно можно сказать, что боги жили жертвами. В самом деле — именно потому, что влечение взывать о поддержке сверхъестественных существ и покупать ее, будучи порождением заботы и интеллектуальной ограниченности, тем не менее естественно для человека и требует себе удовлетворения, — именно потому он и создает для себя богов. Отсюда общая распространенность жертв во все века и у самих различнейших народов и тождество сути при величайшей разнице отношений и степеней развития. Так, например, Геродот рассказывает (IV, 152), что один корабль из Самоса получил неслыханно большой барыш от чрезвычайно выгодной продажи своего груза в Тартессе, после чего эти самосцы истратили десятую часть прибыли, т. е. шесть талантов, на большую бронзовую и весьма художественно сделанную вазу, которую преподнесли в дар Гере в ее храме. А в pendant к этим грекам мы видим, как в наше время жалкий, в карлика сморщенный, кочующий олений лапландец прячет свои денежные сбережения в различных потаенных местах скал и ущелий, которые он указывает лишь на смерном одре своему наследнику, — за исключением одного, о котором он не говорит даже и ему, ибо положенное там он принес в жертву genio loci, патрону своей округи (см. Альбрехт Панкриций, Хэгрингард, Путешествие по Швеции, Лапландии, Норвегии и Дании в 1850 г., Кёнигсберг 1852, стр. 162). Лишь в христианстве исчезли жертвы, в собственном смысле этого слова, хотя и здесь они еще сохраняются в форме заупокойных месс, построения монастырей, церквей и часовен. В остальном же, особенно у протестантов, суррогатом жертв должны служить хвала, прославление и благодарение, которые, поэтому, доходят до самых крайних степеней и даже по таким поводам, какие человеку беспристрастному кажутся мало для этого пригодными:
