юмор сновидений, это доказывает он в „Генрихе VI“, ч. II, акт 3, сц. 2, где при совершенно неожиданном известии о внезапной смерти герцога Глостера, негодный кардинал Бофор, которому лучше всех известно, в чем дело, восклицает: „Таинственный Божий суд! — мне снилось этой ночью, будто герцог онемел и не мог сказать ни слова“[1].
Здесь надо сделать важное замечание, что указанное отношение между теорематическим и воспроизводящим его аллегорическим вещим сновидением со всей точностью повторяется в изречениях древних греческих оракулов. Именно, и последние, подобно вещим снам, очень редко дают свое указание прямо и sensu proprio; обыкновенно же они облекают его в аллегорию, которая нуждается в истолковании и даже очень часто становится понятной только после осуществления слов оракула, — опять-таки подобно аллегорическим снам. Из многочисленных доказательств я, просто для уяснения дела, приведу, например, из Геродота (III, 57) прорицание пифии, предостерегающее сифносцев от деревянного войска и красного вестника, под чем разумелся самосский корабль с послом, окрашенный в красный цвет, что́ однако сифносцы поняли не тотчас и не по прибытии корабля, а лишь впоследствии. Затем, в IV книге, гл. 163, оракул пифии предостерегает киренского царя Аркесилая, что если он найдет горн, полный амфор, то пусть не выжигает их, а удалит. Но лишь после того как им были сожжены мятежники вместе с башней, куда они укрылись, понял он смысл оракула и почувствовал беспокойство. Многочисленные случаи такого рода прямо указывают на то, что в основе изречений дельфийского оракула лежали искусственно вызванные вещие сновидения и что они иногда могли достигать высшей степени ясновидения, в результате чего являлось уже прямое, sensu proprio гласящее изречение, как это доказывает история с Крезом (Геродот I, 47, 48), пожелавшим испытать пифию и с этою целью приказавшим своим посланным спросить ее, чем он занят именно теперь, на сотый день после их отъезда, в далекой Лидии: на это пифия совершенно верно ответила то, что было известно только самому царю, — что он собственноручно в медном котле с медной крышкой варит вместе черепашье и баранье мясо. — Названному источнику прорицаний пифии соответствует то обстоятельство, что к ней обращались также за медицинскими советами, по поводу телесных страданий, — пример чего мы видим у Геродота IV, 155.
Из сказанного выше следует, что теорематические вещие сно-
- ↑ Об аллегорических реальных сновидениях городского судьи Текстора рассказывает Гете („Из моей жизни“, ч. I, кн. I, стр. 75 и сл.).
