ствие этого обсуждение, т. е. конфликт мотивов, — в человеческом сознании произвол выступает в теснейшем смысле этого слова, — произвол, который я назвал способностью решать по выбору, но который заключается только в том, что мотив, наиболее сильный для данного индивидуального характера, подавляет другие мотивы и определяет поступок, — подобно тому как удар преодолевается более сильным отражением, — причем, значит, действие еще наступает здесь с такою же необходимостью, как и движение камня, получившего толчок. В этом единогласно и решительно сходятся все великие мыслители всех времен; и это так же несомненно, как и то, что масса во веки веков этого не поймет и не постигнет той великой истины, что свободы человека следует искать не в отдельных его поступках, а в самом нашем бытии и существе. Я изложил эту истину со всею возможною ясностью в своем конкурсном сочинении о свободе воли. Таким образом, мнимое liberum arbitrium indifferentiae, как отличительный признак движений, исходящих от воли, решительно недопустимо: оно представляет собою утверждение о возможности действий без причин.
Как скоро мы созна̀ем различие воли от произвола и убедимся, что последний представляет собою некоторую разновидность, или проявление первой, то мы уже не встретим никакого затруднения в том, чтобы признать волю и в процессах бессознательных. То, что все движения нашего тела, даже и растительные и органические, вытекают из воли, — это еще ничего не говорит в пользу их произвольности: ведь последняя означала бы, что они вызываются мотивами, — а мотивы не что иное, как представления, и седалищем их является мозг; только органы, к которым идут нервы от мозга, могут быть приводимы в движение им, т. е. силой мотивов, и только это движение называется произвольным. Движения же во внутренней экономии организма управляются раздражениями, как у растений; разница здесь лишь в том, что та самая сложность животного организма, которая привела к необходимости известного сенсория для восприятия внешнего мира и реакций на него со стороны воли, потребовала также и Cerebrum abdominale, симпатической нервной системы, чтобы точно таким же образом направлять реакции воли и на внутренние раздражения. Первый можно сравнить с министерством иностранных, а последнее — с министерством внутренних дел: воля же остается самодержавной властительницей, которая присутствует всюду.
Успехи физиологии со времен Галлера поставили вне сомне-
