Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/443

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 294 —

остается истинным и единственно прочным источником счастья. Ведь от мира нигде многого не получишь: его наполняют нужда и горе, а тех, кому удается их избежать, во всех углах подстерегает скука. К тому же, здесь обычно царит зло и имеет важный голос глупость. Судьба жестока и люди жалки. В так устроенном мире тот, кто много имеет в самом себе, подобен светлой, теплой, уютной комнате в рождественскую ночь, когда вокруг все покрыто декабрьским снегом и льдом. Поэтому, в выдающейся, богатой индивидуальности, а особенно в очень большом уме, заключается, без сомнения, самый счастливый жребий на земле, — хотя иногда к нему менее всего приложимо название самого блестящего, Мудростью поэтому были продиктованы слова, сказанные едва достигшей 19 лет королевой шведской Христиною о Декарте, с которым она была знакома в то время только по одной статье и по изустным рассказам и который тогда уже 20 лет жил в глубочайшем уединении в Голландии: Mr. Descartes est le plus heureux de tous les hommes, et sa condition me sembie digne d’envie („Г. Декарт самый счастливый из всех людей, и его положение кажется мне достойным зависти“. Байэ, Жизнь Декарта, кн. VII, гл. 10 — Vie de Descartes par Baillet). Во всяком случае, конечно, как это и было на самом деле с Декартом, внешние обстоятельства должны быть настолько благоприятны, чтобы человек мог располагать самим собою и извлекать из себя свои радости; вот почему уже Экклезиаст сказал (7, 12): „Мудрость хороша с наследством и особенно для видящих солнце“. Кого же природа и судьба наделяют таким жребием, тот будет блюсти его с тревожной заботливостью, чтобы для него оставался доступным внутренний источник его счастья, — для чего нужны независимость и досуг. Поэтому он охотно будет платить за них умеренностью и бережливостью, — тем более что он не ограничен, подобно другим, одними внешними источниками наслаждений. Оттого перспективы должностей, денег, благорасположения и одобрения света не прельстят его отказаться от самого себя и приспособиться к низменным стремлениям или дурному вкусу людей. В подходящем случае он поступит, как говорит Гораций в послании к Меценату (кн. I, посл. 7). Большая глупость — ради внешних выгод жертвовать внутренними, т. е. ради блеска, ранга, пышности, титула и почета всецело или в значительной мере отказываться от своего покоя, досуга и независимости. Но так сделал Гете. Меня мой гений решительно направил по другому пути.

Подтверждением изложенной здесь истины, что главный источник человеческого счастья берет свое начало в собственном внутреннем „я“, служит также очень верное замечание Аристотеля в Никомаховой этике (I, 7 и VIII, 13, 14): всякого рода наслаждение пред-