Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/450

— 301 —

ных себе; напротив, так как они всегда подмечают разнородность, где бы и в чем она ни проявлялась, они постепенно привыкают вращаться среди людей в качестве существ иного порядка и в своих мыслях о людях употреблять третье, а не первое лицо множественного числа.

С этой точки зрения, тот, кого природа очень щедро одарила в интеллектуальном отношении, представляется самым счастливым, — так как ведь субъективное для нас ближе, нежели объективное, воздействие которого, в чем бы то ни было, всегда идет через посредство субъекта, т. е. бывает лишь косвенным. Это выражено и в прекрасном стихе:

Πλουτος ὁ της ψυχης πλουτος μονος εστιν αληϑης,
‎Τἀλλα δ’εχει ατην πλειονα των κτεανων^[1].

Лукиан в Антол. I, 67.

‎Такой внутренне-богатый человек ничего не требует извне, кроме отрицательного дара, именно — безмятежного досуга, чтобы иметь возможность совершенствовать и развивать свои умственные способности и наслаждаться своим внутренним богатством, т. е. он собственно нуждается только в праве всю свою жизнь, всякий день и всякий час всецело быть самим собою. Если кому предназначено оставить отпечаток своего духа на всем человеческом роде, то для него существует лишь одно счастье или одно несчастье, именно — возможность вполне развить свои задатки и закончить свои произведения, или же — наличность препятствующих этому условий. Все остальное для него не важно. Вот почему мы и видим, что великие умы всех времен придавали величайшую ценность досугу. Ибо досуг человека имеет такую же цену, как и сам человек. Δοκει δε ἡ ευδαιμονια εν τῃ σχολῃ ειναι („Счастье, по-видимому, заключается в досуге“), говорит Аристотель (Eth. Nic. X, 7), а Диоген Лаэртский (II, 5, 31) сообщает, что Σωκρατης επῃνει σχολην, ὡς καλλιστον κτηματων („Сократ хвалил досуг как прекраснейшее из достояний“). В связи с этим именно Аристотель (Eth. Nic. X, 7, 8, 9) и объявляет самой счастливой жизнь философа. Сюда же относится его утверждение в Политике (IV, 11): τον ευδαιμονα βιον ειναι τον κατ’αρετην ανεμποδιστον, — что́, в основательном переводе, означает; „подлинное счастье состоит в возможности беспрепятственного применения наших совершенств, в чем бы они ни заключались“ и, следовательно, согласуется со словами Гете в „Вильг. Мейстере“: „кто рожден с каким-нибудь талантом и для таланта,

1. „Единственное истинное богатство, — богатство души,
   Остальные же достояния сопряжены с большой пагубой“.