нах, представляет собою главный отличительный признака животного и является животным началом в человеке. Когда она получает в каком-нибудь человеке преобладающее значение, то обыкновенно в нем замечаются проворство, сила и храбрость, т. е. пригодность к телесным напряжениям и к войне (спартанцы). Почти все теплокровные животные и даже насекомые далеко превосходят человека раздражительностью. Животное наиболее живо сознает свое бытие в раздражительности, почему ее проявления оно и выражает прыжками; следы этого сказываются еще и у человека — в танцах. — Чувствительность, объективированная в нервах, представляет собою главный отличительный признак человека, и является собственно-человеческим началом в человеке. Ни одно животное не может в этом отношении даже отдаленно сравниться с ним. Если она получает особенное преобладание, — возникает гений (афиняне). Поэтому гениальный человек, это — человек в высшей степени. Отсюда становится понятным, отчего некоторые гении не хотели признавать людьми остальных людей с их однообразными физиономиями и сплошным отпечатком обыденности: они не признавали их себе подобными и впадали в естественное заблуждение, что их собственный тип нормален. В этом смысле Диоген с фонарем искал людей; гениальный Экклезиаст говорит: „Среди тысяч людей я нашел одного человека, но ни одной женщины не нашел я между всеми ими“; а Грациан в своем „Критиконе“, быть может, величайшей и прекраснейшей аллегории, когда-либо написанной, говорит: „Но самое удивительное было то, что в целой стране, даже в населеннейших городах, не встречали они человека; вся страна была населена львами, тиграми, леопардами, волками, лисицами, обезьянами, быками, ослами, свиньями, — и нигде не было человека! Только позднее узнали они, что немногие существовавшие люди, чтобы скрыться и не видеть того, что̀ происходит на свете, удалились в пустыни, которые, по настоящему, должны были быть жилищем диких зверей“ (соединено из 5 и 6 „кризисов“ I отдела). И в действительности, на той же основе зиждется присущая гениальным людям склонность к одиночеству; оно столько же привлекательно для них, потому что они различаются от остальных людей, сколько и незаметно для них, потому что они сами внутренне богаты: ибо между людьми, как и между бриллиантами, только необыкновенно крупные годятся в солитеры; обыкновенные же должны держаться вместе и действовать в большом количестве.
С указанными тремя физиологическими основными силами со-
