Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/546

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 397 —

должительного рассматривания слишком мелких предметов; уши — от слишком сильного шума; главным же образом мозг — от насильственного, слишком долгого или несвоевременного напряжения, так что он должен оставаться в покое при пищеварении, ибо тогда та же самая жизненная сила, которая в мозгу образует мысли, напряженно работает в желудке и кишках, приготовляя хим и хил, — равным образом, пусть он отдыхает при значительной мускульной работе или даже и после нее. Ведь с двигательными нервами бывает то же, что и с чувствующими, и как боль, ощущаемая в поврежденных членах, на самом деле ютится в мозгу, точно так же идут и работают собственно не ноги и руки, а головной мозг, — именно та его часть, которая, через посредство продолговатого и спинного мозга, возбуждает нервы данных членов и тем приводит последние в движение. Соответственно тому, и утомление, чувствуемое нами в ногах или руках, подлинным своим местопребыванием имеет мозг: поэтому именно те только мускулы утомляются, движение которых произвольно, т. е. исходит от мозга, а вовсе не те, которые работают без участия воли, например — сердце. Очевидно, стало быть, мозг потерпит ущерб, если принуждать его к сильной мускульной работе и умственному напряжению в одно и то же время или хотя бы только в непосредственной смене. Этому не противоречит тот факт, что в начале прогулки или вообще при кратковременной ходьбе мы часто подмечаем в себе повышенную умственную деятельность: ибо здесь еще не наступило утомление упомянутых частей мозга, а с другой стороны подобная легкая мускульная работа и усиленное благодаря ей дыхание способствуют доставке к мозгу артериальной, теперь к тому же и лучше окисленной крови. — В особенности же следует давать мозгу нужную для его обновления, полную меру сна: ибо сон имеет для всего человека такое же значение, как завод для часов (ср. Мир как воля и представление, II, 217, по 3-му изд. — II, 240). Мера эта будет тем больше, чем мозг развитее и деятельнее; однако переступать ее было бы простой тратой времени, так как в этом случае сон теряет в силе то, что он выигрывает в продолжительности (II, 247, по 3-му изд. — II, 275)[1]. Вообще, надо хорошенько себе усвоить, что мышление наше есть не что иное, как органическая функция мозга, и что с ним, следовательно, по отношению к работе и отдыху, дело

  1. Сон — частица смерти, которую мы занимаем anticipando, чтобы за это вновь получить и восстановить жизнь, исчерпанную за день. Le sommeil est un emprunt fait à la mort („сон — заем, сделанный у смерти“). Сон заимствуется у смерти для поддержания жизни. Или: он есть срочный процент смерти, которая сама представляет собою уплату капитала. Последний взыскивается тем позже, чем выше проценты, и чем аккуратнее они вносятся.