Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/575

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 426 —

зания и муки из-за жалкого, пустого, ничем не брезгающего человеческого существования. Тогда мы понизим свои притязания, научимся понимать несовершенство всех вещей и состояний и будем всегда смотреть навстречу несчастьям, чтобы избежать их или примириться с ними. Ибо несчастья, большие и малые, составляют подлинную стихию нашей жизни, — и это надлежит постоянно держать в уме. Но человек не должен из-за этого, как δυσκολος, печаловаться, вместе с Бересфордом, на ежечасные miseries of human life и строить гримасы, а тем менее in pulicis morsu Deum vocare („при укусе блохи взывать к Богу“): нет, он должен, как ευλαβης выработать в себе такую осторожность в предвидении и предотвращении несчастий, исходят ли они от людей, или от вещей, и так в этом изощриться, чтобы, подобно умной лисе, тихонько уклоняться от всякой, большой и маленькой, неудачи (которая по большей части бывает лишь скрытой неловкостью).

Если мы легче переносим несчастный случай, коль скоро заранее предположим его возможность и, как говорится, освоимся с ним, то это, быть может, происходит главным образом потому, что, когда мы, до наступления данного случая, спокойно обдумываем его как простую возможность, мы явственно и со всех сторон рассматриваем пределы несчастья и таким образом, по крайней мере, видим в нем нечто конечное и обозримое, — а благодаря этому, при его реальном появлении оно подействует на нас не более как свое истинной тяжестью. Если же мы не сделали предположения о нем, а оно постигает нас без приготовления, то испуганный ум в первое мгновенье не может точно измерить величину несчастья: оно для него в эту минуту необозримо, легко представляется поэтому безмерным, во всяком случае — гораздо бо́льшим, нежели это есть на самом деле. Равным образом, при неясности и неопределенности всякая опасность кажется больше. Конечно, сюда присоединяется еще и то, что, когда мы заранее представляли себе возможность данного несчастья, мы тогда останавливались также и на различных утешительных соображениях и средствах помочь беде или по крайней мере свыклись с мыслью о ней.

Но ничто не делает нас более способными к терпеливому перенесению постигающих нас несчастий, как убеждение в истине, которую я, в своем конкурсном сочинении о свободе воли, вывел и установил из ее последних оснований, — именно, следующей (стр. 62, по 2-му изд. — 60): „Все, что случается, от самого великого и до самого ничтожного, случается необходимо“. Ибо человек скоро умеет примиряться с неизбежною необходимостью, а сознание названной истины позволяет ему на все, даже на обусловленное самыми странными случайностями, смотреть как на столь же необходимое, сколь необходимо