Прение, спор относительно известного теоретического предмета может быть, без сомнения, весьма благотворным для заинтересованных в нем сторон, внося в их мысли поправки и бо́льшую устойчивость, или же возбуждая новые. Спор есть как бы трение или столкновение двух умов, которое часто выбивает искры, имея однако со столкновением тел и ту аналогию, что более слабому часто приходится при этом пострадать; тогда как более сильный чувствует себя отлично и заявляет о себе победным звоном. Из сказанного очевидно, что оба спорщика должны, по крайней мере, до известной степени дорасти друг до друга, как в познаниях, так и в силе мышления и в сноровке. Если одному из них недостает познаний, то он не будет находиться au niveau, и аргументы противника вследствие этого будут для него недоступны; он как бы останется при этом за чертою сражения. Если ему недостает силы мышления, то вызываемое этим живое огорчение мало-помалу приведет его к незаконным приемам спора, к различным уверткам и уловкам, в случае же уличения его в этом — к грубости. Подобно тому как на турниры допускались лишь равные по происхождению люди, так и сведущий человек не должен, прежде всего, спорить с невеждами, потому что он не может воспользоваться против них лучшими своими аргументами, — ведь они не обладают достаточными познаниями, чтобы понять и оценить их. Если же он попытается, с целью выйти из этого затруднения, сделать свои аргументы понятными для них, то это, по большей части, кончится неудачей; мало того, иногда они, благодаря своим нелепым и плоским возражениям, окажутся даже правыми в глазах столь же невежественных слушателей. Поэтому Гёте и говорит:
|
„Lass Dich nur zu keiner Zeit |
Еще хуже при этом обстоит дело в том случае, если противник хромает по части рассудка; хорошо еще, если недостаток этот возмещается чистосердечным влечением к истине, желанием поучиться. Иначе противник скоро будет уязвлен в наиболее чувствительном пункте и живо это почувствует; и все, кто вступит с ним в спор, тотчас заметят, что имеют дело уже не с интеллектом человека, а с радикалом его, с его волей, которая ставит себе единственную цель — per fas или per nefas, но одолеть; поэтому интеллект, находящийся на услужении у этой воли, она направляет исключи-
