Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. III (1910).pdf/654

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 505 —

первых, — то, что из всего ею виденного, приобретенного опытом и прочитанного в ней оседает существенное и важное и само собою запечатлевается в памяти, чтобы всплыть при первой надобности; остальная же масса снова улетучивается. Память ее походит таким образом на тонкое сито, которое задерживает лишь более крупные частицы; память же других людей подобна грубому решету, пропускающему все, кроме некоторых случайно застрявших в нем частиц. Другое преимущество такого ума, сродное с первым, заключается в том, что он во всех случаях вовремя и сразу схватывает все, касающееся данного предмета, или имеющее с ним аналогию, или находящееся с ним в какой-либо иной связи, как бы она ни была отдалена. Объясняется это тем, что он схватывает в вещах самое существенное, в силу чего даже в самых разнородных предметах сейчас же узнает то, что есть в них тождественного и потому связующего.

§ 47.

Рассудок — не экстенсивная величина, а интенсивная; вот почему один человек может смело померяться с десятком тысяч, и собрание тысячи глупцов не даст в сумме одного умного.

§ 48.

Жалким дюжинным головам, которыми кишит мир, недостает, собственно говоря, двух родственных способностей: судить и иметь собственные мысли, — притом недостает в такой степени, о которой человек, не принадлежащий к ним, не легко и составит себе понятие, равно как об унылости их существования и о fastidio sui, quo laborat omnis stultitia. Этим недостатком объясняется, с одной стороны, почему так жалки всевозможные писания, признаваемые современниками за литературу, с другой же — судьба всего неподдельного и истинного при появлении его среди подобных людей. Всякое истинное поэтическое творчество и мышление представляет собою в некотором роде попытку приставить маленьким людям большую голову: неудивительно, что это не сразу удается. Наслаждение, которое доставляет известный писатель, всегда требует некоторого созвучия между его образом мыслей и читателя и возрастает по мере бо́льшего совершенства этого созвучия; вот почему только великий ум может вполне и совершенно наслаждаться другим великим умом. Тем же самым обусловливается и отвращение, которое внушает мыслящим головам плохой или посредственный писатель; даже разговор с большинством людей действует таким же образом: на каждом шагу чувствуется неудовлетворенность и дисгармония.