более следует опасаться партийности человека, стоящего по своему положению на одной доске с обвиняемым, чем совершенно ему чуждого, в других кругах вращающегося, несменяемого и сознающего свою служебную честь уголовного судьи. Кроме того, предоставить суду присяжных судить преступления против государства и государя, вместе с преступлениями против законов о печати, это значит, собственно говоря, пустить козла в огород.
Повсюду и во все времена существовало большое недовольство правительством, законами и общественными учреждениями, — главным образом потому, что человек всегда готов поставить им в вину бедствия, которые неразрывно связаны с самым существованием людей, как проклятие, ниспосланное, — выражаясь языком мифа, — на Адама и на весь его род. Но никогда еще так бессовестно, столь лживым и наглым образом не водили людей за нос, как это делают новейшие демагоги. Они, разумеется, как враги христианства, — оптимисты; мир для них — „самоцель“ и сам по себе, по естественному своему устройству, сооружен превосходно, — сущая обитель блаженства. Вопиющие против этого колоссальные бедствия мира они всецело приписывают правительствам: исполняй только правительства свои обязанности, и был бы на земле рай, т. е. все могли бы без труда и заботы жрать, лакать, распложаться и околевать: ибо это и есть парафраза их „самоцели“ и предел „бесконечного прогресса человечества“, о котором они без умолку вещают в самых напыщенных тирадах.
Некогда опорою трону служила вера, а в наши дни — кредит. Едва ли и самому папе не ближе к сердцу доверие верящих ему в долг, чем верующих в него. Если прежде жаловались на греховность мира, то теперь с ужасом взирают на его задолженность и, подобно тому как некогда предсказывали последний судный день, так ныне пророчат в будущем великую σεισαχϑειαν, универсальное государственное банкротство, с доверчивой надеждой однако на то, что самим его пережить не придется.
Хотя право собственности этически и рационально обосновано несравненно лучше, чем право по рождению, однако же оно родственно ему и тесно срослось с ним; поэтому едва ли возможно выделить одно из них, не подвергая опасности другого. Объясняется это тем, что бо́льшая часть собственности наследуется, — значит тоже
